кто всегда будет вынужден принимать и то, и другое. В целом же он был доволен этими своими подчинёнными. Трусов он не терпел и не выносил. Зная, что и Меркулов, и Судоплатов, и Суровцев ещё и умные люди, был уверен, что если они и рисковали жизнью, то делали это не из глупой бравады, а из необходимости.
– Присаживайтесь, – опять вставая из-за стола, не дав Суровцеву доложить, заговорил Сталин. – У нас с вами есть ещё одно важное дело, которое нужно завершить.
Суровцев присел на указанное ему место за столом для заседаний. Вождь неспешно обошёл длинный стол. Сел напротив.
– У нас сложились взаимопонимание и добрые отношения с вашим бывшим начальником – генералом Степановым, – продолжил разговор вождь. – Не так часто можно встретить политика из числа царских генералов. Генерал Степанов именно такой случай, – сделав ударение на слове «такой», проговорил он. – Советское правительство с благодарностью принимает дар Русского клуба. Продумайте конкретные действия и обратите внимание на саму процедуру передачи ценностей. Должны быть соблюдены все формальности. Вы меня понимаете?
– Так точно, товарищ Сталин!
– Вот и хорошо. По этому вопросу можете всегда обращаться ко мне лично. По другим тоже, если они возникают.
Суровцев не в шутку заволновался. «Может быть, именно сейчас нужно завести разговор об Ангелине?» – подумал он. За какие-то секунды он успел перебрать в голове длинную цепь из рассуждений, сопоставлений и выводов. «Нет. Этого категорически делать сейчас нельзя», – твёрдо решил он. «Само соотношение непростой государственной тайны с его личной драмой может принести непоправимый вред всему личному», – подумалось ему. И если сознание привело к такому выводу, то подсознание выкинуло стойкое предчувствие того, что свои личные дела он сегодня же решит без помощи вождя.
– Товарищ Сталин, хотел бы лично вам адресовать служебную записку, – неожиданно даже для себя самого сказал Суровцев.
– О чём? Может быть, без канцелярской волокиты разобраться можно? Что за вопрос?
– Вопрос непростой и требует анализа. Дело касается дублирования функций наших разведывательных и контрразведывательных органов. В работе Особой группы мы уже сейчас составляем всю дезинформацию для противника, учитывая и особенности структур, и соперничество между немецкими СС, СД, а также их конкуренцию с абвером. Нужно обезопасить наши органы от подобных манипуляций со стороны противника.
– Это хорошо, что вы обратили на это внимание, – после короткой паузы произнёс Сталин.
Мысли такого рода не раз приходили и к нему. Думал он об этом и сегодня. Но, в отличие от генерала, он знал истинную причину такого дублирования. Это нужно было для того, чтобы всегда быть уверенным, что любая недобросовестность, предательство или даже заговор будут раскрыты путём сравнения информации из разных источников. Но в условиях войны мера подозрительности должна иметь свои пределы. «Если мы учитываем организационную структуру немецкой