кафе, с тихим скрипом крутится карусель на детской площадке. Будто десятки, сотни теней – молчаливых, бесстрастных, равнодушных – следят за мечущейся в лабиринте улиц растерянной испуганной девочкой. Мертвыми, ничего не выражающими глазами…
Глава 2
Зима медленно спускалась на поселок с горных вершин. Каждое утро Никел наблюдал, как расширяется граница снежного царства. Сначала во власти зимы оказались горные луга, затем она выбелила могучие ели на склонах, а еще через неделю почувствовала себя полноправной хозяйкой. Прикрыла грязные дороги беленым полотном, расшила морозными узорами маленький поселок. И от этого у всех сразу появилось радостное праздничное настроение. У всех, кроме Фолка.
После дня рождения Фолк совсем забросил школу, стал пропадать целыми днями на другом конце поселка, за рекой, с друзьями и девчонками. Пытался найти то одну работу, то другую, и поздно возвращался домой, если вообще возвращался. Он все больше мрачнел. Ник рассказывал брату смешные истории, вычитанные в книжках, ластился, как щенок, но в глазах Фолка появился неяркий опасный огонек. Так что и подойти к нему лишний раз было страшно.
Зато теперь Нику не нужно было по ночам тайком пробираться в родительскую спальню. Стычки с призрачной мглой давались ему нелегко. Наутро он чувствовал себя разбитым. Почему-то больше всего болели глаза, да так, что Ник не мог даже смотреть на свет, не говоря уж о том, чтобы идти в школу. Мама прикладывала прохладную руку к его пылающему лбу и позволяла остаться дома. Он валялся в постели и перечитывал любимую книгу о Зорком Рыцаре.
В последнее время мама помолодела. Это заметили все, даже отец. Вернувшись из сна, отец смотрел на нее исподлобья, точно не узнавал. Как будто сравнивал ту, вечно уставшую и запуганную, с этой – смешливой и разговорчивой. Иногда его свинцовый взгляд останавливался на младшем сыне. В эти минуты Нику хотелось вжаться в стул, и он находил любой предлог, чтобы выскользнуть из дома и побродить в одиночку по колено в снегу за околицей или съехать с горы на старой автомобильной камере, если там не было соседских мальчишек. Но иногда стычек избежать не удавалось…
Никел зазевался, любуясь тревожно-красным, как глаз чудовища, солнцем, спускавшимся за плотные дымные столбы из печных труб. Вайет, подло подкравшись сзади, столкнул его с горы под улюлюканье друзей. Ватага мальчишек скатилась следом, догнав жертву у подножия. Вайет напихал Нику полные горсти снега за пазуху, а напоследок засунул головой в сугроб. Колючий снег набился в нос и рот, так что не продохнуть.
Вырвавшись из цепких, словно обезьяньих, лап, Никел, отплевываясь, бежал домой в быстро сгущавшейся синеве. Злые горячие слезы застилали глаза. Он сердито оттирал их кулаком. Гадский Вайет! Шакалы! Впятером на одного! Был бы тут Фолли, он бы им показал! Чтоб им навсегда заблудиться в Темном городе! Задыхаясь от быстрого бега и обиды, он торопился в безопасное тепло родного дома, туда, где одинокий фонарь моргал подслеповатым глазом.
Ник долго топтался в сенях, не решаясь войти. Обмел веником снег с пальтишка и ботинок,