добавил он. – Опоздаю немного, но все равно приду.
Следующим должен был быть двоюродный брат Ольги – Сергей Вершинин, молодой офицер-связист, недавно прибывший к месту службы. Сергей, как и Ольга, родился в Кострове; здесь, через улицу, жили их родители, и, выучившись, брат и сестра вернулись в родной городок. Через Ольгу Вершинин познакомился с Марией Симанской и сразу в нее влюбился, несмотря на разницу в возрасте. Ей было почти двадцать девять, ему – едва исполнилось двадцать два года.
Этот факт сделал более раннее знакомство невозможным – когда Маша окончила школу и поступила в Псковский институт культуры, Сережа перешел в четвертый класс. Потом она вернулась, а он через пару лет стал курсантом военного училища связи. Так, живя в одном маленьком городе, они до сей поры не встречались. Увидев Машу Симанскую в гостях у сестры, Вершинин потерял голову. Он был молод, хорош собой, и несколько костровских девушек писали ему письма, пока он учился. На одной из них Сергей даже собирался жениться, но знакомство с Машей оказалось для него роковым.
Тамара Ивановна не сомневалась, что Вершинин охотно примет приглашение. Она не ошиблась.
Сергей выслушал ее и пообещал прийти: он отлично знал, что у Зориной раз-два в месяц собирается по вечерам интересная компания и там изредка бывает Маша.
После Сергея Тамара Ивановна позвонила госпоже Симанской.
– Машенька, – подавляя волну неприязни, проворковала она. – Что-то меня тоска одолела. Развлечься хочу! Приходите сегодня вечером к семи часам, как всегда. Получится?
Симанская помолчала, обдумывая предложение. Долгие зимние вечера, когда за окнами метет снег, за печной заслонкой гудит пламя, а на душе кошки скребут, изрядно ей надоели. Мария Варламовна жила вдвоем с матерью в добротном деревянном доме, построенном покойным отцом. У нее были все условия для удачного замужества – жилье, приятная работа, красивая внешность, женихи, да и возраст подоспел, а она – ни в какую. Засела в ее сердце какая-то заноза – и не давала ей покоя. Знай Маша, что собой представляет эта заноза, давно бы выдернула ее с корнем. Увы! Сколько ни думала, сколько себя ни пытала – ничего. Мужчины ей нравились, она с удовольствием проводила с ними время, кокетничала и даже вступала в любовную, интимную связь… но как-то отстраненно, без души. А без души можно быть любовниками, но никак не супругами. Это Маша понимала так ясно, что у нее не возникало соблазна стать наконец замужней дамой. Оттого она и меняла кавалеров, чтобы никому не давать напрасной надежды. Оттого и была то холодна, то капризно-упряма, то зажигала своей пылкостью, то повергала в отчаяние своим равнодушием. Но одно несомненно – что-то в ней привлекало мужчин, причем самых разных возрастов, разных взглядов, разного общественного положения. Словно от нее исходила какая-то необъяснимая власть над ними… которой никто понять не мог, в том числе и она сама.
– Так вы придете, Машенька? – настаивала Зорина.
Мария Симанская должна была стать звездой сегодняшнего вечера, изюминкой, гвоздем