но выяснить все, что я знаю, надо было как можно быстрей…
– Долго ты нас ожидала? – осторожно начал Витя. Как будто сам не знает, что приехали они минут через пятнадцать после моего звонка.
– Да нет, позвонила, вы сразу и приехали. Быстрей, чем я думала.
– Да, приехали мы сюда быстро, – согласился Самойлов. – Мельников водителя отстранил и сам машину вел. От него весь встречный транспорт шарахался. И люди тоже. Хорошо, никого не сшиб и ни в один столб не врезались. А этот, значит, здесь уже лежал, когда ты пришла?
Я утвердительно кивнула: дескать, лежал уже.
– Кто такой, не знаешь?
– Нет, не знаю.
– Может быть, встречала где-нибудь, видела?
– Нигде не встречала и никогда не видела. Это точно. Лицо характерное. Я бы запомнила.
– Расскажи-ка ты мне тогда, матушка, все, что знаешь, – перестал он наконец тянуть резину и приступил к серьезному разговору.
А я к этому времени тоже хлебнула как следует крепкого кофейка, так что вполне связно рассказала, как вернулась домой, как увидела лежащего и приняла его за бомжа, и все остальное.
Самойлов задумался.
– А дело ты сейчас какое ведешь? Этот убитый не может быть с ним связан?
– То-то и оно, что никакого дела я сейчас не веду. Я и гулять пошла оттого, что совершенно свободна. И потом, если я кому-то наступила на любимую мозоль, то и стреляли бы в меня, а не в неизвестно кого…
Витя машинально, по-моему, даже не замечая этого, закинул в рот еще пару конфет.
– Но ведь на твоей лестничной площадке его убили, перед твоей дверью, – напомнил он. – С чего бы это его к тебе пришли убивать?
– Ты забыл сказать, что и в моем подъезде. А у нас в подъезде, между прочим, более двадцати квартир. И нужного ему человека убийца мог встретить на любой лестничной площадке. На той, где ему стрелять удобно. Может быть, моя лестничная площадка ему больше всего понравилась. Уютно у нас здесь, чистенько, освещение хорошее, и подниматься высоко не надо – третий этаж.
– Правильно рассуждаешь, – не мог не согласиться Самойлов. – И все-таки… Когда человека убивают, я в случайности не особенно верю.
– И ты правильно рассуждаешь…
Конфеты в коробке убывали с катастрофической быстротой.
– Значит, у тебя никакого представления о том, кто это такой и почему в него стреляли?
Ну точно: он думал, будто я что-то знаю, но не хочу рассказывать.
– Витя, даю тебе честное слово, что не имею никакого представления о том, в чем здесь дело.
– А что ты вообще об этом думаешь?
– Ничего не думаю, – откровенно призналась я. – Думаю, что надо показать его всем жильцам подъезда. Может быть, он к кому-то шел. Может быть, кто-то его знает. Может быть, он даже живет в нашем подъезде. Видишь – сплошные «может быть». Я ведь здесь почти никого не знаю, соседку только да еще пару бабулек. Каждый живет сам по себе… Ни друзей, ни врагов. Современный жилищный