изображая отходняк и приближая голову поближе к боевой подруге. Спросил шепотом:
– Ты как?
– Потрясающе, – негромко ответила боевая подруга. – Вот только, знаешь ли, надоело малость по пленам-то мотаться…
Донесся незнакомый равнодушный голос:
– Молчать. Плохо будет.
И настолько буднично это было сказано, что как-то не возникло никаких сомнений: обязательно будет и обязательно плохо.
Громыхнул закрываемый задний борт, завелся мотор. Тронулись, наконец. Куда подевались прапорщик и его подчиненные, так и осталось загадкой. Может, сложены штабелем во втором грузовике?..
Ехали молча, покачиваясь из стороны в стороны, изредка взрыкивал движок, преодолевая наиболее крутые склоны. Бойцы из армии черномасочников песен не пели, анекдоты не травили, начальству косточки не перемывали. Сидели тихо, как мыши. Вышколенно сидели, в общем. Считать километры смысла не было никакого – сибирские стежки-дорожки порой столь извилисты и серпантинисты, что протрястись можно несколько часов, хотя по прямой выйдет минут тридцать… вот только кто ж ломанет напрямик, через тайгу-то…
Иголку, полученную от Маши, Карташ, между прочим, не выронил. Сперва сжимал пальцами, потом воткнул в рукав. Идею отомкнуть наручники он не оставлял, но не заниматься же этим на глазах у конвоя! Могут не так понять. Поэтому сперва требовалось повернуться, спрятать руки от посторонних глаз и поработать над замком. А вот что он станет делать, после того как отомкнет наручники, Карташ понятия не имел. Однако ж гораздо лучше строить планы, имея руки несвязанными, не правда ли? Сразу образуется возможностей намного больше прежнего.
Но стоило Карташу чуть пошевелиться, как он незамедлительно получил под дых. Двинули ему деловито, точно, но без всякого садистского удовольствия, лишь по обязанности. Так же и пристрелят его, в случае чего: без пылающих ненавистью взглядов, без прочувствованных прощальных речей, по одной лишь нелегкой обязанности.
– Лежать смирно. Последнее предупреждение, – услышал Карташ. – Потом укол.
Дались им эти уколы. Лепилы, что ли? На поезд напало бандитское подразделение докторов и санитаров?
И ничего другого теперь не оставалось, кроме как думать… Однако все думы баранами упирались в надежно запертые ворота вопросов: кто, куда и зачем? И на все три вопроса выпадал один и тот же ответ: хрен его знает. А был еще вопрос-мастер, который, как золотой ключик, способен отворить потайные дверцы многих предыдущих и последующих вопросов: почему никого из них не убрали?
И действительно – почему?
Казалось бы, забирай платину, радуйся редкостного навара улову, тащи его скорее в закрома, а свидетелей – в расход, ну зачем нужна эта обуза?.. Карташу виделось лишь одно объяснение. Тем ребятам, что спланировали и осуществили нападение на поезд, известно кое-что, в общих чертах, о похождениях их бравой троицы. И теперь понадобились подробности. Вряд ли они, заполучив платину, закончат свою