Кстати, бабушкина сестра очень похожа на нее. А вот ее дочери совершенно другие. Они какие-то серенькие и невзрачные. Женя показала на другую фотографию.
«И в самом деле, – подумала Мариша. – Они совсем несимпатичные».
– Выходит, у вас цыганские корни, – задумчиво протянул Эрик. – А гадать вы умеете?
– Немножко, – улыбнулась Женя. – А еще я могу ощущать эмоции, которые испытывают люди. Вот вы, например, сейчас испытываете любопытство. Девочки тоже. А вчера они готовы были меня съесть. Ведь так? – она широко улыбнулась.
– Не будем отрицать, – кивнула Настя.
– А от мамы сейчас исходит страх. Не очень сильный, но все же вполне ощутимый. Значит, она переживает за эту ситуацию, но не хочет показывать вида. Когда я была маленькой, я всегда чувствовала, когда мама приедет в очередной короткий отпуск, – улыбнулась она. – Я даже знала, в каком она будет настроении. Иногда она меня ругала, а я знала, что на самом деле она не сердится, а только делает вид. Мы редко виделись, но были на одной волне. Жаль, что с годами мы отдалились друг от друга. Я уже не ощущаю тех трепетных чувств, которые испытывала в детстве. Может, это потому, что я стала взрослой, как вы думаете?
Девушки дружно пожали плечами.
– Между прочим, я до сих пор храню флакон с духами, который мама привезла мне три года назад из Франции. Пожалуй, это единственное, что у меня осталось из ее подарков. Все остальное я или потеряла, или сломала. А сейчас мама ничего мне не дарит. Наверное, думает, что я уже большая.
– А это ваша бабушка и ее сестра? – Эрик вновь вернул девушку к фотографиям. – Они очень похожи.
– Да, они двойняшки. Сначала у них не было такого сходства между собой, но с годами они все больше и больше становились похожи друг на друга. Сейчас их различают только по прическам.
И в самом деле, если на фотографии закрыть женщинам волосы, то их лица практически не различались.
Зато прически делали их непохожими друг на друга. У одной дамы длинные волосы были уложены высоко на макушке, а вторая носила короткое каре. И у той и у другой волосы были черного цвета, а глаза блестели молодо.
– Жаль только, что бабушки плохо видят, – сказала Женя, с любовью оглядывая бабулек.
– Да? – удивилась Мариша. – А я как раз хотела сказать, что они смотрят совсем по-молодому и больше шестидесяти им не дать.
– Им обеим по семьдесят девять. И проблемы со зрением начались уже давно. Они не носят очки, считая их издержками цивилизации. Хотя убейте меня, но я не пойму, при чем здесь это, – пояснила Женя. – Правда, моя бабуля собралась делать операцию, а сестра отговаривает ее от этого шага.
– Почему?
– Считает, что в их возрасте это опасно. Могут быть осложнения.
– Тоже верно.
– Но с другой стороны, бабуля уже не может смотреть телевизор, она его только слушает. И это ей очень не нравится.
– Теперь перейдем к вашим теткам. Они, вероятно, пошли в своего отца?
– Да, муж моей двоюродной бабушки был со светлыми глазами и русыми волосами. В бабушке