type="note">[33]) обыкновенно завтракал в офицерском собрании. В столовой не было стенных часов, и в понедельник 25 января, засидевшись за завтраком, Его Высочество немного опоздал в Государственный Совет к 1 ч. дня. На следующий день Он записал в книге заявлений офицерского собрания: «26 января. Желательно завести стенные часы в столовой. Флигель-адъютант полковник Николай». Затем, передав перо одному из бывших тут офицеров, Он предложил им тоже подписаться, т. к. они сочувствовали такому заявлению; но они отвечали, что подписи Его Высочества совершенно достаточно и что заявление, разумеется, будет принято к сведению. Он засмеялся и сказал: «Нехорошо так подводить».
Стенные часы в столовую, конечно, были немедленно приобретены. При каждом посещении казарм Цесаревич непременно заходил на ротные кухни пробовать пищу, внимательно следя за тем, чтобы она была хороша. Он часто беседовал с фельдфебелями и прочими нижними чинами и знал по фамилиям унтер-офицеров и многих из ефрейторов и рядовых. Его простое и доброе с ними обращение сделало то, что они скоро к Нему привыкли, невольный страх перед лицом Наследника престола у них прошел, заменившись обыкновенной почтительностью нижнего чина перед начальником. Цесаревич часто бывал в столовых во время обеда людей и, застав их за столом, приветствовал их: «Хлеб да соль, братцы!»; нередко брал он ложку из рук одного из обедающих и отведывал пищу. Если она была особенно вкусна, Цесаревич благодарил кашеваров.
В офицерском собрании Цесаревич охотно и весьма искусно играл на бильярде; однажды, проиграв партию полковнику Огареву, Он на другой день прислал ему вместо долга ковер – подарок Эмира Бухарского.
В карты Цесаревич не играл.
Во второй половине января, в ожидании зимнего парада производились побатальонно на Дворцовой площади[34] репетиции прохождения церемониальным маршем, и Его Высочество лично обучал свой батальон.
31 января Цесаревич прислал в офицерскую столовую несколько бочонков свежей икры, поднесенной Его Высочеству уральскими казаками.
10 и 12-го февраля в офицерском собрании под руководством Цесаревича производилось офицерами 1-го батальона устное решение тактических задач группами.
На первой неделе поста 1-й батальон говел и в субботу, 13 февраля, приобщался Св. Тайн. Цесаревич приказал выдать людям на Свой счет просфоры. В этот же день в казарме на Миллионной были крестины сына фельдфебеля Государевой роты Соколова[35]. Августейший батальонный командир сам вызвался быть крестным отцом и держал младенца на руках. Крестною матерью была жена ротного командира кап. Коростовца[36]. Крестил настоятель Преображенского всей гвардии собора о. Петр Зиновьевский[37]. При этом присутствовали офицеры и нижние чины Государевой роты. Цесаревич был в обыкновенной форме, при Андреевской ленте[38]. После крестин Он выпил за своего крестника фельдфебельской наливки, закусил медовым пряником и пожаловал родителям ребенка серебряный сервиз, а бабке полуимпериал.
15