у Авдеевой. Буду ли я там снимать или нет и удастся ли мне взять интервью у Авроры Кондратьевны – такими вопросами я пока не задавалась. Каждому овощу – свое время, как говорится. Знала я одно – у меня есть шанс, и я должна его использовать.
Глава 2
Я неплохо провела время в ресторане, а главное – с пользой. Насколько это возможно, ближе познакомилась с Валерием. Не то, чтобы он уж так со мной разоткровенничался, но все же я узнала кое-что о его личной жизни. После развода со своей, как он выразился, первой и последней женой, Валерий жил один и довольствовался короткими, ни к чему не обязывающими романами, впрочем, заводил он их не так уж и часто. Все его время было отдано работе, к которой он проявлял не просто профессиональный интерес и вкус, а прямо-таки страсть. У меня сложилось впечатление, что холодность и замкнутость Валерия – это просто ширма, позволяющая ему накапливать энергию, которую он тратит на работу. Весь его чопорный флегматизм, его неспешные продуманные движения и жесты, граничащая с сонливостью невозмутимость, спокойная манера говорить, полное равнодушие к риторике, легкая усмешка, то и дело появляющаяся на его бледном лице, служат аккумуляции моральных и физических сил, дабы применить их на благо косметической промышленности.
Мы говорили с ним на разные темы, и, кроме всего прочего, речь зашла о женщинах. Я инстинктивно почувствовала, что бессознательно Валерий тянулся к эмансипированным, уверенным в себе, умным, может быть, немного жестким женщинам вроде меня. Слабые, слишком женственные, узко ориентированные на потребительство от богатого друга или семью особы выступали в качестве суррогата. Выбор именно таких женщин диктовался некоторой трусоватостью Валерия, его схематичным представлением о сильной части человечества как об этаких неустанных конквистадорах, призванных покорять женские сердца. Любая ошибка, промах или незадача рассматриваются в рамках этого представления как настоящий провал, провоцируя затяжную депрессию. И вот, чтобы оградить себя от этой пугающей возможности срыва и подавленности, такие «супермужчины» заводят интрижки с тихими, робкими «домохозяйками» и прочими милыми овечками.
Я только слегка коснулась этой темы, говоря, естественно, о таких мужчинах в безобидно-абстрактном третьем лице. Но Валерий, похоже, понял, кого я имею в виду, потому что в его серых глазах появилось знакомое мне враждебное напряжение. Я перевела разговор на более общие темы, потом стала рассказывать о себе, как приехала, училась, как работала фотографом, как жила первые два года в Тарасове и так далее.
Потом я решила прозондировать почву относительно «Чайной розы» и госпожи Авдеевой. Как она начинала, как добилась таких успехов, как вышла на французов, какая она в жизни и на работе. Валерий говорил неохотно, но тем не менее рассказал мне, что Авдеева поначалу была простым «челноком», потом, благодаря своим крепнущим связям в администрации, решила организовать предприятие наподобие «Уральских самоцветов». Ее серьезно волновала проблема сохранения молодости, не прибегая к лифтингу и лазерной