направо. Машина ехала с такой скоростью, что не прошло и минуты, как торговый центр остался далеко позади, а они оказались на Бристол-стрит, держа путь на север.
Джой все плакал, но уже не так сильно.
– Ну, будет, мой дорогой. Теперь все позади. Ее больше нет.
Они выехали на бульвар Макартура, повернули направо и проехали еще три квартала. Кристина все время поглядывала в зеркало заднего обзора, чтобы убедиться, не преследуют ли их, хотя отдавала себе отчет в том, что это маловероятно. Наконец съехали на обочину и остановились.
Ее трясло, и она не хотела, чтобы Джой это заметил.
Достала салфетку и протянула Джою:
– Ну-ка, малыш, давай вытрем глазки, высморкаемся и не будем ничего бояться. Сделаешь это для мамы, хорошо?
– Хорошо, – согласился он. Вскоре он успокоился.
– Тебе лучше? – спросила Кристина.
– Угу, вроде да.
– Ты испугался, верно?
– Сначала.
– А теперь?
Он покачал головой:
– Нет.
– Понимаешь, – объяснила Кристина, – все эти гадкие слова она наговорила тебе понарошку.
Он посмотрел на нее с недоумением. Губы еще дрожали, но голос был ровным:
– Тогда зачем же она это говорила?
– Она не владела собой. Это больная женщина.
– Больная? Вроде как гриппом?
– Не совсем, малыш. Я имею в виду больна душевно, с расстроенной психикой.
– У нее крыша съехала, да?
Так могла выражаться только Вэл Гарднер, ее партнерша по бизнесу. Кристина впервые услышала эти слова из уст Джоя и подумала о том, сколько других не принятых в приличном обществе оборотов ее ребенок мог еще почерпнуть из того же источника.
– Ма, у нее что, в самом деле крыша съехала? Она сумасшедшая?
– Да, да, у нее душевное расстройство.
Он нахмурился.
– Все это не очень-то понятно, верно? – спросила она.
– Не-а. Потому что какая же она сумасшедшая, если ее не посадили в специальную резиновую комнату? А если она и сумасшедшая, почему она так взбесилась на меня, а? Ведь я ее раньше даже не видел.
– Как тебе сказать…
Как объяснишь шестилетнему ребенку, что такое психопатическое поведение? Она не могла представить, как это сделать без того, чтобы не упростить все до нелепого. Но в данный момент какой-то ответ, пусть и упрощенный, был все же необходим.
– Может быть, у нее когда-нибудь был собственный маленький мальчик, которого она очень любила, только он не был таким хорошим, как ты. Может, из него вырос очень плохой человек, который стал совершать ужасные поступки, и это разбило сердце его матери. Это могло как-то… вывести ее из равновесия.
– И теперь она ненавидит всех детей, даже если не знает их? – спросил Джой.
– Возможно.
– Потому что они напоминают ей о ее мальчике? Так?
– Наверно.
На минуту задумавшись, он кивнул:
– Да, кажется, теперь мне это понятно.
Кристина улыбнулась и взъерошила