он начнет разлагаться. То есть за несколько секунд до уничтожения. Настя над этим думала, но пока ничего умного не изобрела.
Пока в мозгу промелькнули все эти соображения, голова червя выросла, стала казаться непропорционально большой, потому что тело истончилось еще сильнее, зато в длину вытянулось метров до восьми. Сейчас червь смотается кольцами, словно кобра, покачается на них, и они пружиной бросят его в атаку. Если не помешать, то этот шланг или веревка (впрочем, Семка называл червя в этой метаморфозе глистой и, наверное, был наиболее близок к истине) обмотают и задушат жертву. А пасть либо начнет пожирать ее, откусывая кусочками, либо, если жертва не слишком велика, растянется и заглотит добычу целиком, предварительно зарывшись в землю и устроив там себе подходящую для длительного переваривания норку. Есть и третий вариант. Это когда червь истончается и удлиняется еще в несколько раз, окутывает жертву сплетенным из себя самого коконом и потихоньку ее высасывает. Но это только в тех случаях, когда жертва сама по себе такая же студнеобразная, как и сам червь в постоянной своей форме.
В общем, мерзкое и опасное существо, но зубы его заполучить было бы желательно. Жаль, что никакой идеи в голову не приходит, придется его, видимо, просто зажарить.
Она дождалась, когда червь раззявит пасть, и спокойно вытянула на левой ладони один из своих камешков. Собралась на него дунуть, и тут ее осенило: главное – ведь такое простое решение! И воплощение легкое. Понятно, что для нее легкое, для кого-то оно вовсе не доступное, но сейчас же именно она здесь!
Настя шепнула камешку пару словечек и уже после этого дунула на него. Тот спокойно, словно пушинка, слетел с ладони, поплыл в сторону раскрытой пасти и вдруг ускорился мгновенно и, со свистом рассекая воздух, влетел в незакрывающуюся пасть червя. По коже у того побежала рябь, заставившая его распрямиться. Пусть не в ровную линию, но теперь он лежал уже не кольцами, а длинной синусоидой. Достигнув кончика хвоста, рябь пошла обратно. В то же мгновение от головы пошла встречная волна ряби, столкнувшись с первой, отразилась от нее, вернулась к голове, пошла обратно, вновь встретилась с первой и вновь отразилась от нее. Так повторилось еще пару раз, после чего червя просто затрясло, и он вдруг, как чулок, стал выворачиваться наизнанку и вывернулся полностью. Осталось лишь отсечь нужную часть его головы.
Настя, несмотря на свою увлеченность затеей с добыванием ценного охотничьего трофея, успевала следить и за товарищами.
Серена несколько раз ударила в землю электрическими зарядами, заставившими ее червя буквально выпрыгнуть наружу. После этого она, не дожидаясь, когда тот начнет трансформацию, ударила целым снопом мелких молний, сорвавшихся с ее меча. Послышалось шипение вскипевшей и пролившейся на раскаленную плиту воды. Червь, все еще больше похожий на медузу, чем на червя, мигом скукожился и растекся беспомощным блином и почти сразу «раскис» до состояния малоприятной на вид жижи с чуть более плотными кусочками, плавающими