в шаге от того, чтобы установить Шариат Аллаха на всей территории Русни. И заполучить ядерное оружие, чтобы покарать огнем всех неверных, где бы те ни находились, чтобы свершилось пророчество о Часе и настало время Суда. Где каждый получит по заслугам.
Но у молодых муджахедов в Ижевске были и другие, более приземленные цели…
Какие? Немного терпения, об этом чуть позже.
Когда на землю Поволжья пришел джихад, сначала они не знали, что делать. Были сами по себе, у них даже Коран был только один на всех, а других книг, какие нужны были моджахеду, не было вовсе. И оружия почти не было – только два ружья, еще Ислам у отца стащил одно потом, три травмата, палки и ножи. Для джихада – совсем не густо.
Работы почти не было, народ собирался у ижевской соборной мечети – теперь была и другая мечеть, новая, в центре города, за рынком, но люди собирались тут, потому что старая соборная мечеть была на Татар-базаре, прямо в центре татарского анклава в Ижевске. А ехать в центр… и денег не особо много, да и нехорошо как-то.
Старики, взрослые люди с тревогой вслушивались в новости, спорили, обсуждали, жадно слушали любого очевидца, какого удавалось найти. Не одну сотню лет – татары, удмурты, русские – жили вместе в этом родниковом краю. Селились рядом, пахали хлеб, работали на заводах. И когда Удмуртию присоединили к Татарстану – мало кто из русских стал протестовать, и из удмуртов тоже. Такая мысль витала в воздухе давно: республика маленькая, управление ею не очень хорошее, промышленность растащили в девяностые, а про Татарстан если что и слышали, так то, что там Шаймиев строительство развивает, всю Казань перестроили, что все заводы работают, что бизнес не обирают, что чиновничество не такое жадное. «Неплохо было бы и нам так жить!» – так думали все, и русские, и удмурты, и татары. А сейчас – когда Татарстан провозгласил суверенитет и отделился от России – ижевские татары не хотели идти в центр еще и потому, что чувствовали стыд перед своими соседями: перед русскими, перед удмуртами, перед другими татарами. С ними никто не посоветовался, все решили в Казани. Да и не хотелось идти в новую мечеть, там народ темный, подозрительный. Азербайджанцы с рынка, таджики, еще какие-то… непонятно какие. Уж лучше здесь, в родной, привычной мечети…
А было все хуже и хуже. Деньги непонятно какие. Работы нет. Доллары уже по пятьсот с лишним на базаре меняют. Кто-то уже бросал все и уезжал куда глаза глядят. Кто-то скупал квартиры за бесценок. Бывало уже и такое, что вышвыривали силой.
Потом грянула революция в Москве, и покатилось по необъятной русской земле красное колесо…
У пацанов было свое. Еще до революции – ходили драться. Как-то так получилось, что молодежь раскололась первая: татары собрались в татарские группировки, русские – в русские. Удмурты даже свои банды не смогли собрать, так и присоединились к русским. Дрались пока на палках, на камнях, на травматах. Милиции денег не платили, она только и существовала за счет того, что обирала торговцев. Делать это становилось все сложнее и сложнее, а на пацанские драки внимания никто не обратил.
Тогда – перед самой революцией –