стульев, ничего не было слышно, словно все задержали дыхание. Главноуправляющий откашлялся и медленно сказал:
– Вот уже недели и месяцы я, старик, жил в нетерпеливом и страстном ожидании этого дня. Я жаждал дня, когда большая и гордая семья нашего банка вот так тепло и искренне соберется под одной крышей, я на дрожащих ногах поднимусь на трибуну и своими ослабевшими глазами посмотрю на вас. И вот я смотрю тем взглядом, которым дедушка, постаревший и ослабевший, в последние годы жизни смотрит на своих потомков. Хотя сегодня я чувствовал недомогание и прибыть на встречу с вами мне было тяжело, все-таки я сказал себе: оставь больничную койку и приди на собрание дорогих людей – может быть, уже в следующем году ты не сможешь быть с ними. И вот я приехал, чтобы сказать: я люблю вас всем сердцем.
Он отошел от микрофона. Несколько раз кашлянул. Вытянул бумажную салфетку из коробки на столе и медленно вытер ею губы. Потом опять подошел к микрофону и, прижав руку к груди, сказал:
– В тот день, когда я закладывал первый камень в основание этого банка, я был так же молод, как вы сейчас, сердце мое было здорово. Сегодня я уже не таков, как был прежде, сердце больное, и говорить мне трудно, но я счастлив, что, хотя я отдал свое здоровье, взамен я вижу эту величественную картину. Теперь мы стали могучим деревом, наши ветви раскинулись далеко и широко, а корни глубоко внедрились в землю. Никакой ветер и буря не повалят нас. Буду ли я рядом с вами или нет, я спокоен. У меня есть к вам только одна маленькая просьба…
Он замолчал. Никто не произносил ни слова.
– Просьба старика-отца, который, возможно, не доживет до следующего года и которого уже не будет на следующем таком событии рядом с вами…
Опять все замолчали. Присутствующие задержали дыхание. Некоторые всхлипывали.
– Я не скажу «враги», но скажу – «конкуренты» – их у вас много, и они хотят обойти нас. Так сделайте все, чтобы не сдаться и не отступить. Это завещание вам вашего старого отца. Достаточно сказать, что, если бы я имел прежнее здоровье, я бы выпил за ваше здоровье. Увы, врачи мне запрещают, но вы – выпейте. Веселитесь и радуйтесь. Радуйтесь – и пусть так будет всегда…
В этот миг в переднем ряду встал один из молодых сотрудников банка, покачиваясь, подошел к главноуправляющему и жадно, страстно начал целовать его руки. Растерявшись, главноуправляющий отнял руки и спрятал их за спину. Тогда сотрудник бросился ему в ноги и стал тереться лицом о сверкающие туфли главноуправляющего, и плакать, и реветь, словно ребенок. Многие встали с мест, чтобы видеть эту неожиданную сцену. Один из служителей подбежал к трибуне, чтобы остановить молодого сотрудника. Но главноуправляющий поднял руки и сказал:
– Нет, не вмешивайтесь, отойдите! – потом он нагнулся и, взяв сотрудника за плечи, поднял его с пола. – Что ты, что ты, мальчик мой? Зачем ты целуешь мне руки и ноги? Это я должен целовать твои руки за то, что ты трудишься.
И он быстро поцеловал его руку. Молодой сотрудник, не ожидавший этого, рыдал, всхлипывая. Видя это, некоторые также начали плакать. Главноуправляющий,