Сергей Зверев

Порт семи смертей


Скачать книгу

парней, однажды выбравших, точно так же, как и он несколько лет назад, службу, а не торговлю тряпками или еще какую-нибудь ерунду.

      Когда шасси снова коснулись земли, капитан второго ранга открыл глаза. Похвалил сам себя, что он успел подремать.

      Кривошеев и Татаринов сошли на землю, в то время как солдаты еще оставались в самолете. Наступил вечер. Темнота скрывала от посторонних глаз подробности происходящего на аэродроме.

      Совсем не свежо, расстроился Татаринов, пытаясь вдохнуть полной грудью. Воздух вроде и был. Но его вроде и не было. Не остыл еще кислород с азотом. Когда же у них холодно-то?

      У трапа военных встретил высокий лысый человек. Дорогой темный костюм. Белая рубашка. Очки в золотой оправе.

      Дипломат.

      На полном лице сама собой появилась отработанная улыбка. Поздоровался с прибывшими и сообщил, что является послом в Народно-Демократической Республике Йемен, что фамилия его Морж и что он должен с ними переговорить в своей служебной машине.

      Офицеры сели в уже не новый, но большой «Мерседес». У Татаринова меж тем в голове продолжала пульсировать одна и та же мысль о малой нужде, которая постепенно превращалась в большое неудобство. В самолете не успел. Приходилось терпеть. Пытка та еще. Каждый знает.

      Морж отправил водителя покурить, а сам с переднего сиденья пассажира повернулся к офицерам.

      – Я должен сообщить вам, что за последние сутки ситуация в Джибути обострилась. Пока местным военным удается сдерживать отряды оппозиции, но возможны провокации, поэтому будьте готовы к тому, чтобы отразить угрозу при заходе нашего корабля в порт Джибути и при разгрузке судна. По нашим данным, там пока не так все плохо. Есть небольшой контингент, состоящий из легионеров на французской военной базе, но их человек сто, и они предпочитают ни во что не вмешиваться.

      Сейчас подадут автобус, и мы поедем в порт. Корабль уже у причала.

      Татаринов как бешеный енот выскочил из машины и с лицом, наполненным злобой, подошел к самолету и помочился на его переднее колесо. Наплевать на Кривошеева, наплевать на посла, наплевать на водителя посла.

      Когда Татаринов вышел из-под фюзеляжа самолета, увидел на трапе командира «тушки».

      Не найдя слов, Татаринов отдал ему честь. Больше отдавать было нечего. Он не виноват, что всю дорогу спал, а потом беги к российскому послу в Йемене. Йемен? Где это? Ночь, ничего не видно. Может, это Саратов, а не Йемен.

      «Й-е-м-е-н» – вот назвали. Но звучит, звучит, не откажешь.

* * *

      Несмотря на фон, складывающийся из шума бьющихся о пирс волн, рычания двигателей тяжелых грузовиков, шептания лебедок портовых кранов и лязга контейнеров, капитан, стоя на мостике, отчетливо услышал топот армейских ботинок по заранее сброшенному трапу.

      Хочешь не хочешь, надо приветствовать гостей.

      Первое, о чем подумал Кривошеев, глядя в глаза капитана корабля, это возраст. Хорошо, что капитан не молод. Опыт – штука ценная, его не пропьешь.

      А Пожаров почему-то подумал, что повесить на рее этого военного