крикнул Олежка, сжав и подняв вверх левый кулак. – Ненавижу его лицемерие!
– А я его понимаю.
– Слушай, я в доме уже все книги прочел, кроме тех, которые на латыни и древнегреческом. В том числе и про революцию, и про войну.
– Все – это невозможно! Их там три-четыре тысячи штук!
– Во-первых, меньше. Во-вторых, все. Еще раз: все. Некоторые по два раза. Некоторые – втайне от папы. Стащил, прочитал несколько десятков страниц, аккуратно вернул на место. На следующий день опять стащил-вернул.
– Ты даешь!
– И там столько свидетельств, что они просто количественно не могут все быть ложью. Вот я Гудериана в прошлом месяце за четыре дня проглотил. Да, он фашист – это понятно. Но ведь читаешь коммунистов, а тем более независимых исследователей, некоторые события описываются почти одинаково – черным по белому. И отнюдь не соответствуют нынешним версиям. Та же оборона Москвы. А мамин самиздатовский Гроссман, которого она прячет под кроватью? Там Сталинград немножечко другой…
– Слышишь, ты, гений малолетний! Дед на пенсии, может что угодно вспоминать. У отца же вся карьера впереди. И такие разговоры ты можешь вести только со мной!
– Или с дедом.
– Или с дедом.
– А у папы какую карьеру ты имел в виду? Он уже лет пятнадцать – обычный препод.
– Он кандидат исторических наук!
– А его начальник Константин Сергеевич, на два года младше – доктор исторических наук!
– Ну, раз они дружат – может, чем и поможет. Хотя мне он совсем не нравится. Даже противен, пожалуй.
Олег внезапно остановился.
– Ты знаешь, я с тобой почти всегда согласен. Но тут – вряд ли. Вполне себе человек.
– Ну, – Игорь почесал затылок, – может, это субъективное. На подсознательном уровне. Просто не нравится.
– Меняем тему, – младший вновь перешел на быстрый шаг. – Вчера так поздно явился, потому, что ходил на свидание с Жанкой?
– Сейчас подзатыльник получишь!
– Ах-ах-ах! С Жжжжанной!
– Ничего не буду рассказывать.
– Молчу-молчу.
– Ну да. У Грабецкого обменял пластинку – нет, гад, это же надо, так надуть! – а потом смотался с ней в кафе-мороженое. А поздно пришел, так как расстаться не могли.
– Это почему?
Старший гордо посмотрел на брата сверху вниз.
– Целовались!
– Ух ты!.. – завистливо протянул Олег. – В губы?
– Конечно, в губы. А как еще целуются?
– Долго?
– Да минут сорок.
– Заливаешь!
– Зачем? Только если скажешь кому, – Игорь поднес к его носу свой спортивный кулак, – убью.
– Я – могила! – пообещал завистник.
Повернули за ближайший дом, показалось здание школы.
– А ты ей в любви признался? – задал Олежка вопрос.
– Конечно! Думаешь, она просто так стала бы целоваться?
– А она тебе?
– Она мне – нет. Может, стесняется?
– А