жён… Впрочем, некоторые историки полагают, что сомнительные цари-государи Романовы, дабы выглядеть привлекательно, навесили на Грозного все грехи мира.
Так что теперь про него всякое говорят в книгах… Бояр да дворян строптивых медведями да собаками травил, лично пытал. В огне, на котором человека поджаривали, полешки посохом своим поправлял… Впрочем, тогда, в середине XVI века, точно поветрие какое по Европе пронеслось: немногим ранее, в Англии, король Генрих Восьмой так же безжалостно расправлялся с женами, чередуя их казни с расправами над епископами, ибо разругался с папой Римским, отрекся от веры католической, сам себя объявив – неслыханное дело! – главой церкви. Проложил, так сказать, дорожку для нашего Петра, тоже в свое время упразднившего сан Патриарха. Во Франции Екатерина Медичи тысячами истребляла своих же подданных, гугенотов-реформатов, и память о Варфоломеевской ночи пережила на века все прочие дела этой королевы. Правда, отойти от католического Рима Франция так и не осмелилась…
– Ты не отвлекайся, про перстень говори, не грузи! – подал голос Никита. Его, неподкованного, уже начали утомлять несущественные, как ему казалось, факты, ссылки и сноски.
– Ладно, тьма ты моя историческая. Так вот, а на Руси народ опять все безропотно проглотил, словно завороженный. Даже убийство в темнице митрополита Филиппа! Одного из немногих, кто осмелился поднять голос против бесчинств и поругания Церкви, против истязаний и казней. Ни одного покушения на царя-изувера не было, точь-в-точь как потом при Сталине… Или это у нас в крови: сильных обожать да трепетать перед ними?
После внезапной и загадочной смерти Грозного – я тебе уж рассказывала – перстень его любимый надолго исчез из упоминаний. Да и не до него было: через одиннадцать лет бесцветного богомольного царствования умер и его сын Федор, последний Рюрикович. На престол взошел его шурин, дьявольски умный и совершенно незнатный Борис Годунов, уже давно исподволь правивший страной. Это при обилии куда более родовитых – сколько ни истреблял их Иван – бояр да князей. Как, как этому подкидышу удалось подавить волю и знати, и простого люда, если еще за год до этого даже помыслить было нельзя о таком вопиющем попрании традиций? Ну, женат был царь Федор на сестре Бориса, и что? Интересная все-таки у нас история: власть передается через женщину, словно… гемофилия какая-то. И хотя сама женщина тогда править, в общем-то, могла, но самолично царствовать, как потом, после Петра Первого, – ни Боже мой!
– Все равно, что бомжа президентом избрать! – встрял возмущенный таким безобразием Никита, для которого порядок и справедливость были святы. – А гемофилия… это когда кровь не сворачивается? Да, попался нам один такой чеченский мальчик, случайно раненный… Так и умер, бедняга, не смогли остановить… До сих пор его взгляд помню, затравленный, ненавидящий… И чего дальше было?
– Появление якобы чудом спасенного Дмитрия, злодейски убиенного в Угличе младшего сына Грозного, вогнало