не демон, а нападки его пустые и жалкие. Да и что, черт побери, ожидать от шестнадцатилетнего парня? На что он способен?
– Доброе утро, Роб, – сказал я. – Всегда приятно тебя видеть.
Мистер Монстр отчаянно хотел зарезать его.
– Я не к тебе обращался, фрик, а к твоему дружку.
– Этот комикс стоит столько, сколько весь ты с потрохами, – заявил Макс, на всякий случай забирая у меня книгу.
Он всегда знал, чего нельзя говорить.
– Покажи, – велел Роб и резко схватился за книгу.
Максу достало ума не драться из-за комикса, и он немедленно выпустил его из своих рук:
– Только осторожнее. Не помни́.
– «Зеленый фонарь», – провозгласил Роб, держа комикс перед собой.
Голос его изменился: стал более неторопливым, чем обычно, более театральным. Судя по моему опыту, это означало, что говорящий готовит какую-то издевку.
– Об этом ты мечтаешь по ночам, Макс? Как большой сказочный «Зеленый фонарь» влетает в твою спальню?
– Ты же говоришь о гомосексуальности? – уточнил я.
По правилам не следовало враждовать с ним, но ведь лично мне Роб никогда гадостей не делал, только Максу. Меня, я думаю, он побаивался после того случая на Хеллоуин.
– Я говорю о геях, только когда вижу таких педиков, как ты, – сказал он, перегибая пополам книжку.
– Пожалуйста, не складывай, – попросил Макс.
– А то что? – с улыбкой поинтересовался Роб. – Твой папуля-спецназовец побьет меня?
– Ух ты! – восхитился я. – Ты издеваешься над его покойным отцом?
– Заткнись, – буркнул Роб.
– Значит, ты стал таким смелым, потому что кто-то убил его отца, – продолжил я. – Отважное заявление, Роб.
– А ты – гомик, – ответил он, хлопнув меня комиксом по груди.
– Ты в курсе, что первые признаки гея – писклявость и гомофобия?
Роб ухмыльнулся:
– А ты хоть понимаешь, что буквально попросил меня вмазать тебе по морде? На месте. Прямо-таки протянул прошение с подписью.
Подошел Чад Уокер, один из дружков Роба.
– А, фрики, – сказал Чад. – Как дела, фрики?
– У меня – просто великолепно, Чад, – процедил я, буравя взглядом Роба. – Кстати, у тебя такая милая рубашечка.
Роб несколько мгновений изучал меня, потом уронил книгу мне в руки.
– Посмотри на них хорошенько, Чад. Перед тобой два живых свидетельства того, что делает с людьми безотцовщина. Две неполноценные семьи как они есть.
– Ну ты-то рос с отцом, и это сотворило с тобой чудеса.
Наконец что-то щелкнуло в голове Роба, и он пихнул меня в грудь:
– Хочешь поговорить о своей съехавшей крыше, фрик? О том, каково выпускать людям кишки? Тебя каждую неделю таскают в полицейский участок, Джон. Когда тебя арестуют, ведь нельзя же, чтобы психи свободно ходили по улицам?
Он сорвался на крик, и к нам начали подходить другие ребята. Это было что-то новенькое – так я его еще не заводил.
– Ты очень наблюдателен, – сказал я,