намерение успокоить этих барышень, читали им вслух газету, где размещались "Разговоры о красоте бабушки Эйприл", изображая один молодую девицу, второй – бабку? Этого не знал никто (тем более, что мистер Саммерс с утра опять пел в ванной). Но только пришлось ехать догонять нотариуса, просить миссис Христодуло, чтобы пустила к нему в комнату, и, наконец, применить кое-какие экстренные меры. По принятии этих экстренных мер нотариус вернулся в "Мигли" почти счастливым и совершенно пьяным. Мазурку он начал еще на крыльце, не обращая внимания на то, что его не держали ноги, а когда мисс Дэрроу распахнула дверь, хлопнул экономку по заду и потащил в гостиную танцевать. Танец закончился стремительным бегством мисс Дэрроу. При этом нотариус назвал свое поведение" эксцессом интеллекта".
Пришлось срочно загонять нотариуса в его комнату. Спустя час бедняга был выгнан вон. Он топтался во дворе и плакал.
– Мисс Дэрроу! Мисс Дэрроу! – заклинали двое джентльменов из-за запертых дверей. – Ну, не сердитесь на него! Он же не имел в виду плохого! Он наоборот!
Не помогали даже и объяснения, что подобные" эксцессы интеллекта" как раз и случаются с людьми непьющими – с непривычки. Но Д.Э. Саммерс добился помилования для всех: он, один сохранивший кое-какие силы после экстренных мер, до самого утра пил с экономкой чай и рассказывал, как пинкертоны упустили однажды жулика в дамском платье; о том, что половина дам, ведущих дамские колонки в газетах – переодетые мужчины; о том, как именно изготавливаются некоторые шарлатанские средства, и о том, как он явился однажды утром в кабинет шефа одного сыскного бюро Сан-Франциско, и сам, лично, видел там следы поджога. Поджог сыскного бюро и особенно описание мужественной внешности его шефа, Майлза Дж. Болджера, сотворили чудо: опальный нотариус, которого компаньоны нашли спящим на крыльце, вернулся в свою комнату.
Его хватило на неделю. Все это время он терпел молчаливую ненависть экономки, занятую уборную, в которую часами не мог попасть от того, что компаньоны использовали это помещение для чтения, телефон, впавший в безумство от постоянных звонков, и ариетки в ванной, которые было слышно во всем доме. Кроме того, он каждое утро спотыкался о еще один "резервуар для перегонки жидкости, которой обрабатывают невидимые чернила, отпечатки пальцев и тому подобное".
Спустя неделю "Мигли" лишился одного жильца.
О появлении одной особы, с которой кое-кто надеялся никогда больше не встретиться
10 декабря 1909 года, около полудня Саммерс заскочил домой на секунду.
– … всего лишь резервуар для газолина, – доносилось из-за полуоткрытой двери в кухню. – Кем бы они ни были, они не сыщики. Вас обманули, мисс Дэрроу.
Голос, который произносил эти слова, показался знакомым. Саммерс подошел к двери.
Серый весенний жакет на тонкой фигуре. Серый шофферский кепи с "консервами" над козырьком и муслиновым шарфом, завязанным бантом под подбородком. Высокие брови, пронзительные глаза, прямой нос.
На секунду пахнуло влажной ночной тьмой и газолиновым дымом.
"Меня зовут Ирен Адлер".
Джейк тряхнул головой, но это помогло только наполовину: