Александр Прозоров

Последняя битва


Скачать книгу

нашу навек и дальше укладывать.

      Ворон каркнул, упал с камня вниз, лишь на краткий миг расправив крылья, сел на край чаши, неожиданно оказавшись совершенно невесомым, клюнул вино, вскинул голову, проглатывая угощение, слетел дальше вниз.

      – Получилось! – обожгло радостью Андрея. – Мы разделили братчину с Велесом!

      Он торопливо присел к дядьке, поднял его голову, поднес чашу к губам. Несколько скупых капель перекатились через край – и холоп вздохнул. Ворон оглушительно каркнул совсем рядом – оказывается, он успел подобраться к самой подстилке и стоял рядом с ногой князя. Зверев опустил чашу, давая ему возможность глотнуть его, но ворон мотнул головой, недовольно отступил, чуть расставил крылья и пригнулся, словно собираясь взлететь. Требовательно каркнул.

      – Ах да, – сообразил Зверев. – Братчину положено пускать по кругу…

      Он опять поднес миску к губам, сделал пару глотков, опустил. Ворон быстро и резко клюнул вино и тут же взлетел, описал над конь-камнем четыре круга и скользнул в северную сторону. Тут же все вокруг изменилось: зашелестела под слабым ветерком листва осин, что росли вдалеке за тропинкой, пахнуло свежестью и травой. Пентаграмма бесследно исчезла вместе со свитой скотьего бога, снова мертвенно застыл громадный валун с отпечатком когтистой лапы – чистый, серый, без единого следа пролитой на него крови.

      – Зря стараешься, княже… – устало простонал Пахом. – Видать, стар я уже стал. Не зарастает шкура-то. Пришло время о душе думать, а не о походах. Уж прости, но ты теперь как-нибудь сам.

      – Да? – Зверев, изумленно глядя на совершенно пустую миску, пропустил его слова мимо ушей. – Куда же вино-то все делось? Вроде как не проливал.

      И тут миска внезапно вспыхнула прямо в его пальцах. От неожиданности князь вскрикнул, отбросив ее прочь.

      – Что случилось? – вскинулся и Пахом.

      Андрей оглянулся на него, и тут же забыл про свою неказистую поделку, догорающую меж мшистых кочек: встревоженный дядька приподнялся на локте и осматривался с той знакомой цепкостью во взоре, что всегда отличала его в дальних ратных походах.

      – Ничего не случилось, – ответил он. – Хватит валяться, простудишься. К стругу пошли. Домой пора возвертаться.

      По иронии судьбы, именно в эту ночь и в этот самый час в тысячах верст от святого острова Коневец, в далеких горах Трансильвании два десятка невольников как раз закончили расчищать вход в пещеру, доселе скрытую густыми зарослями боярышника, заложенную валунами и обозначенную двумя волчьими черепами, вмурованными в старую, замшелую стену. Под присмотром нескольких янычар в дорогих шелковых халатах рабы выбивали кирками раствор, раскачивали валуны, откатывали их в сторону. Когда проход оказался достаточным для прохода одного человека, плеча десятника коснулся скромный худощавый старец, одетый лишь во власяницу, потертую феску и деревянные туфли.

      Янычар почтительно поклонился, хлопнул в ладони:

      – Прочь!