еще несколько раз, постепенно становясь для Милютина изюминкой прогулок, в чем, впрочем, он пока отказывался признаться себе.
Тот день, после Рождественских праздников, Николая Алексеевича тоже ничем не отличался. Он, как обычно, вышел на легкую прогулку после завтрака по заснеженным тропинкам парка, совершенно уже привыкнув к этим вещам и не ожидая никаких неожиданностей. Поэтому поджидающий его на одной из лавочек Император оказался для Милютина сюрпризом. Поначалу ему даже показалось, что у него галлюцинации.
– Доброе утро, Николай Алексеевич. – Александр слегка кивнул, вставая и приглашая к совместной прогулке. – Как вы себя чувствуете?
– Ваше Императорское Величество. – Милютин вежливо склонился.
– Полно вам, Николай Алексеевич, – улыбнулся Император. – Слышал, что лечение пошло вам в пользу?
– Да, поразительно, но я стал себя значительно лучше чувствовать.
– Это очень хорошо.
– Значит, мое затворничество… – слегка замялся Николай Алексеевич и погрустнел.
– …продолжится до тех пор, пока врачи не скажут, что необходимость в нем отпала, – твердо сказал Александр. Несколько шагов они сделали молча, потом Император продолжил: – Николай Алексеевич, у меня для вас две новости, начну с личной. Мария Агеевна удалилась в монастырь, чтобы уделять своей душе много больше времени.
– Что?! – удивленно переспросил Милютин, напомнивший в этот момент всем своим удивлением знаменитого Льва Евгеньевича[18].
– Она не смогла смириться с тем, что практически свела вас в гроб своим поведением, и решила искупить это молитвами и постом.
– Ваше Императорское Величество, зачем вы так с ней?
– Как – так? Вы, Николай Алексеевич, мне нужны. Вы нужны России, а эта, – Император выдержал легкую паузу, скривив недовольно губы, хотя по смыслу должно было прозвучать матерное слово, – вас в гроб своими выходками загоняла. Вы поймите, женщина дана Богом мужчине для того, чтобы подбадривать в тяжелые минуты, радоваться его успехам и вдохновлять на подвиги. Даже для самого убогого мужчины. А не для того, чтобы устраивать нервотрепку и вгонять в тоску претензиями. Она должна была стать вам верным адъютантом, а не вредителем, сводящим вас в могилу. Это великое счастье – найти хорошую жену… великое. И вам не повезло. Поэтому мне пришлось вас спасать от этой мегеры, которая по какому-то ужасному совпадению была удостоена почетного звания женщины.
– Ваше Императорское Величество, – Милютин усмехнулся, – хорошо вы говорите. Только где же их взять, хороших жен?
– Кто его знает? Я вот тоже несчастлив в этих делах, а потому не отказался бы от ответа на вопрос, что вы мне задали. Но терпеть коня в юбке невместно. Все должно быть на своих местах: летом – лето, зимой – зима, а женщина – женщиной.
– Ваше Императорское Величество, но нельзя