раньше жили древние, кому не на кого было полагаться? Наверно, не только грабили. Но и прятали все, что можно спрятать, тем и жили. Но почему-то государство веками делает вид, что оно благодетель, может все. Тут скрыт какой-то секрет.
– Почему же народ недоволен?
– Ты не прав, – подзуживал Савел. – Народ пассивен, его нужно подгонять к Эдему. Пусть это и безрезультатно, зато все в движении, все заняты. Это лучше, чем провалиться ко всем чертям.
Возражать ему не хотелось.
7
Регулярные вызовы в Орган расследований наводили на тревожные мысли.
Снова казенное учреждение со стандартными столами и голыми деревянными скамьями, спертым воздухом, порожденным вековой тягомотиной скученных вместе людей, все время занятых изнурительной писаниной судебных бумаг.
На этот раз я составлял анкету с неожиданными вопросами о личной жизни и участии в движениях, докапывающихся до чего-то самого интимного, нужного их самопожирающему богу.
И снова вихрастый бойкий следователь в серой мантии дружелюбно глянул из-за бумаг:
– Ты оставил 20-верстовую зону. То есть преступление.
– Мне разрешили…
– У тебя было предписание, до какого места можно ходить.
Наконец, следователь радостно выложил, зачем пригласил на беседу.
– На тебя подали в суд. За клевету на существующую систему. Твои знакомые нобили. Пока можешь быть свободным. Но нельзя выходить из дома. Ты под домашним арестом. Имай, это честь для преступника, и мы пошли против воли раздосадованного населения.
И выписал мне повестку.
У меня было чувство, как, наверно, у Галилея перед Святой палатой инквизиции.
Свободный художник Савел посмеивался.
– Все естественно. Насилие заложено в природе. Ты сам рассказывал что-то неслыханное о космосе. Сплошь жуть! Планеты вонзаются друг в друга – дрызг! А солнечный ветер? Дыхание смерти. Так что, опалит, если окажешься рядом. Слава богу, сама собой смерть не приходит, даже в старости. Только при сшибке миров, природных ли, человеческих.
Я не был согласен.
– Каждое энергетическое тело совершает свой круг. Преждевременно ничего не должно совершаться. Может быть, только у вас.
– Откуда ты знаешь, что преждевременно? Другая сила, чтобы не погибнуть преждевременно, сохраняет себя, сталкивая другую в бездну.
– Так было в варварские времена становления вселенной. Сейчас все планеты крутятся по своим орбитам.
– Вот видишь, и ты за консервацию! Кто же потерпит, если все, что создано, полетит коту под хвост.
– В моем мире нет такой ситуации.
– Главное, не быть одному. Меня с детства воспитывали в общине. Совместный труд на полях в провинции, отряды юных гуннов, общие цели. Все были вовлечены в общее дело.
– Вот и воспитали в ксенофобии. То есть в ненависти к опасному чужому.
– Ну, и что? – вздохнул он. – Ты вот говорил о каких-то фашистах. Но что делать, если только в общности, людной казарме уходит страх? Не хочется потерять род.
Взаимное раздражение было