кровь?
Френк вновь прошел в ванную, снял испачканную одежду, скрутил и связал в тугой узел. Вымыл лицо и руки. Вместе с другими бритвенными принадлежностями он купил кровоостанавливающий карандаш и воспользовался им, чтобы остановить кровотечение.
Когда встретился взглядом с отражением собственных глаз в зеркале, в них стоял такой страх, что он тут же отвернулся.
Френк переоделся в чистое, схватил с комода ключи от автомобиля. Он боялся того, что может обнаружиться в салоне или багажнике.
У двери, открывая врезной замок, отметил, что ни дверная коробка, ни сама дверь в крови не измазаны. Если бы он провел какую-то часть второй половины дня вне номера, а потом вернулся с залитыми кровью руками, он точно не стал бы оттирать дверь, прежде чем улечься на кровать. И потом, он не видел в номере окровавленных полотенец или салфеток, которыми мог бы стирать с двери пятна крови.
Над головой висело чистое небо, яркое солнце подобралось к самому западному горизонту. Кроны растущих у мотеля деревьев гнулись и трещали под холодным ветром.
На бетонной дорожке, которая вела к двери его номера, крови не было. Как и в салоне автомобиля. Как и в багажнике.
Стоя у открытого багажника, Френк смотрел на залитый солнечным светом мотель, на стоянку. В трех номерах от него мужчина и женщина лет двадцати пяти вынимали чемоданы из их черного «Понтиака». Еще одна пара и их дочь-школьница спешили по крытой дорожке к ресторану мотеля. Френк осознал, что он не мог выйти из номера, совершить убийство и вернуться незамеченным при свете дня и залитый кровью.
В номере он подошел к кровати, занялся изучением смятых простыней. Да, алые пятна на них были, но простыни не пропитались кровью, как обязательно случилось бы, если б кого-то убили на этой кровати. Конечно, если бы вся кровь была его, она бы в основном попала на рубашку и джинсы. Но он по-прежнему не мог поверить, что расцарапал себя во сне (одна рука царапала другую, обе – лицо), не пробудившись.
А кроме того, его расцарапали острыми ногтями, тогда как у него ногтей практически не было, он обгрыз их до ногтевой кожицы.
Глава 17
К югу от интерната «Сиело Виста», между Корона-дель-Мар и Лагуной, Бобби загнал «Самурай» в угол автомобильной стоянки общественного пляжа. Вместе с Джулией спустился к воде.
Поверхность моря напоминала синевато-зеленый, с прожилками серого мрамор. Между волнами вода темнела, ближе к гребню, наоборот, светлела, пробиваемая лучами большущего заходящего солнца. Волна за волной накатывали на берег, большие, но не огромные, с шапками пены, которую то и дело срывал с них ветер.
Серфингисты в черных гидрокостюмах руками гнали доски в океан, навстречу большой волне, чтобы до наступления сумерек прокатиться на ней в последний раз. Другие, тоже в гидрокостюмах, стояли кружком, пили что-то горячее из термосов или газированное из банок. Для загара день выдался слишком холодным, поэтому, кроме серфингистов, на пляже никого не было. Бобби и Джулия нашли небольшой холм, достаточно далеко от воды, чтобы до них