сердце кроткое мое,
Взаимность и признанья отвергая?..
Я бы тогда на зов не прибежала
Того, кто так любил меня – так мало…
«Когда под старость по морозным жилам…»
Когда под старость по морозным жилам,
Ликующая прежде, наша кровь
Безмолвно потечет, не с прежним пылом,
И мы поймем, что ей не вспыхнуть вновь,
Утешимся одним: ведь мы молчали
Об этом в юности, в расцвете сил,
Когда мы времени не замечали
И спали крепко, как во тьме могил.
Любимый мой, когда копьем Аврора
Ударит, клича утро над землей,
И мы встаем, бывало, слишком скоро
И отстраняем дерзкий свет дневной,
Не хмурься, если скажут знатоки,
Что так недавно были мы близки…
«Когда, как мирт, прах увенчает нас…»
Когда, как мирт, прах увенчает нас,
Глаза навеки нам закроет мрак,
А в жизни, полной смеха и проказ,
Мудрец рассудит, что было не так;
И молодежь в морской волноворот
Вплывет, еще не скроена судьбой…
Кто за монетками на дно нырнет?
Они, любимый, но не мы с тобой.
Пусть те счастливцы – им дышать дано –
Не дразнят наших теней в тишине
Тем, что любовь изолгалась давно,
Что верить не во что тебе и мне.
Пусть нас молчанием почтят особым –
Мы верили в любовь и перед гробом.
«Ты говоришь: «Жизнь к нам обоим зла»…»
Ты говоришь: «Жизнь к нам обоим зла».
Ты говоришь: «Свет нашу страсть клянет;
Она себе пристанище нашла
Не лучше, чем гнездо, что чайка вьет;
Нежнее чайка пестует птенца
Между волной и жестким тростником;
И море так не школит огольца,
Как нас двоих клеймят людским судом.
Ты так добра, хоть и дерзка на вид,
Тебе любовь мала с недавних пор…
А я так слаб и так неделовит –
Мне не найти жилья наперекор
Дождю…» О голос раненый, уймись!
Ступай; без лишних слов со мной простись.
«Болящая Любовь, не бей крылом!…»
Болящая Любовь, не бей крылом!
Ты смертна – поневоле смерть зови.
Все лучше, чем быть жалким существом,
Влачащим перья гордые свои.
Взрыхляя клювом глинистую грязь,
Истерзанная, слабо стонешь ты –
Не так, как чайка, что с волной взвилась,
Не так, как ястреб, павший с высоты.
Хоть ты караешь дерзкий жест и взгляд
Своею красотой, что не в чести,
Никто не знает нрав твой и наряд.
Оставь бескрылой землю мне, лети!
Но там, в отливе дымчато-узорном,
Пусть тает белый лебедь о бок с черным…
«Не оставайся, Лето, в этой чаще…»
Не оставайся, Лето, в этой чаще.
Тебе здесь, Осень, не бродить, не рдеть.
Пусть не встревают запах трав пьянящий,
Кизила