этом, и этажом выше, и смотрит на все с участием, но с высоты. Ну словом, то, что её выгодно отличало и что назвал бы я, не находя более точного слова, парижским шармом. Отчего парижским?
«Почти каждому просвещенному человеку, – писал Паустовский, – не лишенному воображения, жизнь готовит встречу с Парижем. Иногда эта встреча случается, иногда нет. Всё зависит от того, как кому повезет. Но даже если встреча не состоялась и человек умер, не повидав Парижа, то все равно он уже, наверное, побывал здесь в своем представлении или в своих снах хотя бы несколько раз».
А может и правда, в ней было что-то врожденное французское? Ведь жизнь посложней порой выдумок романиста, а у Булгакова в «Мастере и Маргарите» москвичка с Садового кольца оказалась внучкой французского короля.
Итак, джокондовская улыбка в подмосковном Центре управления полетами. (Хотя сравнение с Джокондой не красит. По словам Аполлинера, Джоконда стала общим местом в искусстве.) А может, она объявилась у нас зовом несбывшегося. У Грина, помните: «Мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов… Между тем время проходит, и мы плывем мимо высоких туманных берегов несбывшегося, толкуя о делах дня».
Как-то в разговоре с главным редактором телевизионного объединения «Экран» Леонидом Антоновичем Дмитриевым мы коснулись космической темы, и он сказал, что задумай он космический фильм, то показал бы работу «винтика», лучше «гаечки» (в последнее время достается в прессе этим «винтикам»), задействованной в управлении полетом, безвестной девушки, на хрупких плечах которой часть ноши полета, и как достается ей по делу, и как она готовит документы, и всю этапность их согласований и ответственность рекомендаций, и ответы на вопросы, разбор кабалистики телеметрии и связь с бортом. И так весь фильм. А в конце его камера поднимается, и видно, сколько их в зале управления «винтиков-гаечек», скрепляющих полет. Такою экранной фигурой по-моему могла стать Ирина Чебаевская (да пусть читатель простит мне это отступление).
Но вот эксперимент позади. В субботу в комнате долгосрочного планирования нет обычного столпотворения. Мне нужно было запланировать включение аппаратуры, установленной снаружи станции. Чтобы её включали и после моего отъезда, не нарушая сложного цикла включения, потому что раз нарушив его, можно было потерять всё. Включения мешали прочим работам, накладывались на сон космонавтов, что вызывало раздражение планирующих.
Суббота остается субботой. Лишних в этот день в Центре не было. Смена планирования работала при включенном телевизоре, только в сеансе связи переключаясь на служебный канал, и в тот момент, помнится, передавали концерт. Выступала детская «поп-группа» Раймонда Паулса. Все смотрели и улыбались. Веселила всех маленькая солистка четырех-пяти лет, певшая, потешно поворачиваясь, про дедушку и бабушку, которые «снова жених и невеста». И тут до меня окончательно дошло, что завтра я уже буду не здесь, а в Париже, впервые по-настоящему за границей, участвуя в работе,