при твоем я знамени высоком,
Ты вмиг, Амор, меня пленил засим,
Что не послужит для других уроком.
Прошу я, сжалься над рабом своим,
Пусть донна гордая в огне жестоком
Познает, каково страдать другим.
Была пора, когда лучи Титана,
Труд годовой свершившего на треть,
Еще не раня, начинали греть
Тем жаром, что мы сносим невозбранно;
Когда и холм, и поле, и поляна
Могли цветами яркими пестреть,
И мне в листве случалось лицезреть,
Как Филомела плачет неустанно, —
Тогда, еще не испытав кручин,
Как Геркулес, что к жизни возвратился,
Поймал я мимолетный дивный взгляд.
Был сладостен и легок мой зачин,
Но вдруг я в лабиринте очутился,
И в нем горю, и нет пути назад.
Уже семь раз лучистая планета
Над миром путь свершила круговой,
Как я, лишенный солнца, сам не свой,
Не вижу ни сияния, ни света.
И тенью скорби всё во мне одето
Наместо прежней радости живой;
Амор казался ласковым впервой,
Но свирепел – я позже понял это.
Печальное начало у любви,
И я уже раскаялся в затее,
Но не могу спасти себя от бедствий.
Пылает факел в сердце и в крови,
И мой огонь час от часу лютее.
Так, действуя, не ведал я последствий.
Сонет, написанный, когда донна
прибыла на виллу
Поля и виллы, вы, леса густые,
Плодовые деревья и трава,
Колючие терновники, листва
И вы, луга, где я любил впервые;
Холмы и горы темные, крутые,
Потоки, чья прозрачна синева,
Вы, звери и лесные божества:
Сатиры, фавны, нимфы озорные —
Диану перестаньте почитать,
Есть новая богиня в вашем царстве,
Что также носит и колчан и лук.
В зверей не станет стрел она метать,
Но, как Медуза, поразит в коварстве
И в камень превратит от горьких мук.
Глаза мои, лишенные светила,
Сиявшего целительно для вас,
Вы тьмой окутаны, ваш взор погас,
И век вам плакать в горести унылой.
Весна блаженная зимой постылой
Оборотилась вмиг; желанный час,
Который ждал я, обратился враз
Томленьем муки. Вот Амора сила!
Обманчивая сладость первых стрел,
Удар такой разительный и нежный
И первый приступ – всё казалось дивным.
Но вместо нег несчастье мой удел,
Срываюсь в пропасть я, во мрак кромешный,
Где мне пылать в страданье беспрерывном.
Блажен тот край, где у меня синьора
Руками сердце из груди взяла,
И злой, и доброй воле обрекла,
Где гибну я, но возрождаюсь скоро.
То муку шлет, то мне сама опора,
То