печальное состояние русской кавалерии, здесь, в Починках, был основан один из правительственных конных заводов. Вот тут-то и решил Измайлов пристроить своего Алексея. Якобы присматривать за поставкой лучших скакунов для конницы цесаревича.
Были прикуплены земли близ Починок, построена усадьба: живи помещиком, носи свое платье, а не попугайный желтый мундирчик – и дело делай.
Все шло ладно да складно до тех самых пор, пока не нагрянули посмотреть знаменитый завод молодые кавалеристы.
После знакомства с блестящими кавалергардами Бутурлиным, фон Таубертом, Осторожским постулаты батюшкины в глазах Алексеевых подернулись уныло-серым прахом, а запретные приманки света, придворной жизни засияли алмазным блеском. Бесчисленные рассказы о балах, интригах, прекрасных и доступных женщинах, о бурных кутежах и баснословных карточных ставках помутили его разум! Отныне тихая жизнь в Починках сделалась для него невыносимо тягостной, и, когда новые приятели вернулись в Нижний, Алексей последовал за ними.
Снявши в городе жилье поблизости от казарм, Алексей мог почти не расставаться с новыми приятелями. Особливо тесно сошелся он с Николкой Бутурлиным, и минуло совсем немного времени, как они сделались самыми близкими друзьями.
Алексей внезапно ощутил неодолимую страсть к воле, к самостоятельному житью. Натура его, буйная, страстная, неуемная, щедрая, развернулась во всей своей недюжинной силе: он был неутомимей прочих и во хмелю, и в игре, и в блуде, и в прочих проявлениях непослушания. Батюшка ведь был так далеко! Ничто из новых впечатлений не приедалось, ничто не наскучивало; и это постоянное излучение искреннего удовольствия, окружавшее Алексея, притягивало, невольно заражало его приятелей. Именно эта неутомимая восторженность привлекала Николку, озаряя новым, особенным светом все те забавы, которыми он давненько уж был пресыщен.
Кроме того, Алексей был человек образованный, веселого нраву, великолепный собеседник, а главное – имел деньги. Николка же умел их тратить. Причем талант держать расходы, не справляясь с собственным карманом, до такой степени превосходил все прочие бутурлинские таланты, что вполне скоро Алексей испытал еще одно новое впечатление: впал в состояние вечных долгов.
К счастью, всегда и всюду существовали благонамеренные люди, снабжавшие деньгами нуждающихся с самыми умеренными процентами. Наиболее приятной среди нижегородских ростовщиков считалась вдова Елагина.
4. Сестрицы
С того дня, как Алексей был введен к Елагиным, все здесь резко изменилось. Отмытый, приухоженный дом засиял чистотою. Девицам немедленно были справлены новые салопы, новые сарафаны и платки. Даже сама Неонила Федоровна приоделась и выглядела теперь добродушною купчихою, а не озлобившейся на весь мир фурией.
Когда Неонила Федоровна велела Лисоньке непременно присутствовать в горнице, если в доме появлялись Тауберт, Бутурлин, Осторожский или Измайлов, наиболее почетные гости, та сперва плакала