было спокойно. Приятно сознавать, что после шумихи последних дней жизнь входит в нормальное русло. Вчера Брейди, уходя от нее, сделал заявление для прессы. И произошло чудо. Около магазинчика бродили только несколько фоторепортеров. Но у штаба кампании их наверняка будет много.
Завернув за угол, Эспин осторожно попробовала содержимое кружки. Потом зашла в кафе и протянула кружку Джо, хозяину заведения. Тот вылил напиток в раковину, наполнил кружку крепким горячим кофе и с улыбкой вернул ее Эспин.
– Спасибо, Джо. Ты все правильно понял.
– Марго хотела, как лучше.
– Я знаю. Но я люблю кофе. – Прежде чем закрыть крышку, она с наслаждением вдохнула аромат. – И сегодня он мне понадобится.
Джо отказался от денег:
– Я угощаю. Удачи.
Эспин помахала ему рукой, и он занялся другим клиентом. У нее было еще много времени, но кофе и натянутые нервы погнали женщину вперед. Она добралась до штаба вдвое быстрее, чем рассчитывала. Там действительно собрались журналисты, хотя не так много, как вчера. Может быть, пресса уже потеряла интерес?
Эспин сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и открыла дверь туда, куда никогда не собиралась входить. Предвыборный штаб оказался вовсе не таким, как она думала. Это был старый магазин, заставленный теперь столами, компьютерами и телефонами. И на всех стенах висели плакаты сенатора Маршалла. Было чуть больше девяти, но человек двенадцать уже говорили по телефону или раскладывали бумаги по конвертам. Деловой день начался.
Эспин легко нашла Брейди. Он стоял у стены и беседовал по телефону. Его пиджак висел на спинке стула, рукава рубашки были закатаны, открывая руки – такие же загорелые, как лицо.
Она постаралась сконцентрироваться на его галстуке, красном в мелкую синюю полоску. Не ее дело замечать что-либо еще.
Даже если бы Эспин не знала, что Брейди тут главный, сразу угадала бы, кто босс. Он заполнял собой все пространство, да и деятельность остальных сотрудников вращалась вокруг него.
Потом Брейди поднял глаза и увидел Эспин. Странное чувство – смесь возбуждения и нервозности – охватило ее. Он поманил женщину рукой, но она продолжала идти медленно, надеясь, что сердцебиение вот-вот придет в норму.
Брейди оглядел ее и нахмурил брови, но при этом продолжал говорить по телефону. Эспин беспокойно переминалась с ноги на ногу.
Он повесил трубку, поднял одну бровь и поинтересовался:
– Кто умер?
Это ее рассердило.
– И вам доброго утречка, – процедила она.
Брейди принял упрек, кивнув:
– Доброе утро, Эспин. Рад вас видеть. Серьезно, кто-то умер?
– Что?
– Вы выглядите так, будто собрались на похороны, – заметил он с неодобрением.
– Мне казалось, что на такой работе следует выглядеть консервативно.
Женщина ненамного старше Эспин подошла к Брейди и передала ему лист бумаги. Брейди взглянул на него, потом представил ее:
– Это Лорен, моя секретарша. Она поможет вам разобраться в делах. Если вам что-то будет нужно,