Ребенок Блэйка, наверное, родится с игровой приставкой в руках.
– Кто бы он ни был, ему лучше позаботиться о том, чтобы быть рядом с тобой и вашим ребенком.
Он всегда защищал ее, и это заставляло Терри испытывать к Нику невероятно нежные чувства. Всегда, кроме тех случаев, когда втягивал ее в неприятности. Хотя обычно это была привилегия Терри. Она любила принимать необдуманные решения, а Нику приходилось расхлебывать последствия. На этот раз все было по-другому. На этот раз она была уверена в своей правоте.
– Нет никого, – сказала она. – Я не беременна. Пока.
Ник нахмурился:
– Тогда почему ты так сказала?
– Потому что буду беременна, надеюсь, в ближайшее время. Я решила стать матерью-одиночкой.
– Но как? В смысле, кто будет отцом?
– Я воспользуюсь услугами донора.
– Донора? Ты ведь несерьезно?
Терри подавила вздох разочарования. Она надеялась, что он ее поймет, что будет радоваться вместе с ней. Но она ошиблась.
– Абсолютно серьезно. И поскольку я работаю дома, мне не нужно будет отдавать ребенка няне. Лучше не придумаешь.
– Не лучше ли выйти замуж?
– Я устала от поисков идеального мужчины. Я всегда говорила, что собираюсь родить первого ребенка до тридцати. Время пришло. Ты знаешь, я всегда хотела создать семью. С тех пор как умерла тетя, я осталась совсем одна.
– У тебя есть я, – сказал Ник с выражением лица, от которого ее сердце мгновенно растаяло.
Да, у нее есть он и вся его сумасшедшая семья. Но это другое. Она для них чужая.
– Но это не значит, что нашей дружбе придет конец, – сказала она. – Более того, ты будешь мне нужен больше, чем когда-либо. Ты будешь моему ребенку родственником. Дядей Ником.
Это предложение не стерло озабоченности с его лица. Он отодвинул тарелку, словно внезапно потерял аппетит, и произнес:
– Ты заслуживаешь больше, чем донора спермы.
– Мне не очень везет с мужчинами.
– Но как же ребенок? Неужели он не заслуживает того, чтобы у него были двое родителей?
– Ты сам знаешь, наличие двух родителей не делает детство автоматически счастливым.
Он нахмурился, и Терри поняла, что задела нужную струнку в его душе. Хотя Ник не любил это признавать, детство оставило в его сердце не один шрам.
– Я надеялась, ты меня поймешь, – сказала она и почему-то почувствовала непреодолимое желание разрыдаться. Но она никогда не плачет. По крайней мере, в присутствии других. Если ее тетя чему-то и научила ее, так это тому, что нельзя позволять себе раскрывать чувства.
– Я понимаю, – ответил Ник, беря ее за руку. – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
– Это сделает меня счастливой.
– Тогда я счастлив за тебя.
Терри очень надеялась, что так оно и есть. Но пока они ели пиццу и болтали, Ник казался ей слегка растерянным, и она начала сомневаться, правильно ли поступила, рассказав ему о своих планах.
Когда они закончили ужин, надели пальто и направились к дверям,