кухне. Когда первые эмоции улеглись, утекло и высохло вместе со слезами горе, стало полегче и даже подумалось, что он уже пожалел, ищет ее. Ну конечно! Он ее ищет, волнуется, он же любит. Какие у него глаза… Глаза не лгут, Костик ее любит… А медноволосая – это временное помутнение рассудка. Какая она бесчувственная, у него же экзамены, стресс, а она…. Юльке стало стыдно, и она на цыпочках прокралась к телефону. Сейчас она позвонит, все недоразумения выяснятся, и они снова будут вместе… Будут… Трубку никто не снимал.
Не туда попала, решила Юлька и набрала еще. Длинные гудки. Точно, он ищет ее. Ходит по улице, мерзнет… Слезы опять хлынули градом. Юлька еле дождалась семи утра и позвонила маме: «Костик не звонил?» Заспанная Галина Даниловна долго не могла понять, чего дочери от нее надо, наконец ее голос стал более вменяемым – нет, не звонил твой Костик, – и последовал вопрос, которого Юлька так боялась: «А что случилось?»
Юлька торопливо попрощалась, пробормотав нечто невнятное и пообещав позвонить с работы. Положив трубку, она медленно опустилась на пол и сухими глазами уставилась в стену. Рисунок на обоях она изучала до тех пор, пока в коридор не выползла встрепанная спросонья Анька со словами: «А не пора ли на работу?»
Больше она ничего не спросила, и Юлька была ей за это благодарна. Ответов она еще сама не знала. Но острая потребность все выяснить до конца не давала ей окончательно упасть духом: «Сегодня или никогда – до завтра в этом диком неведении я не проживу!»
В какой-то судорожной надежде она ухватилась за мелькнувшую мысль: «Он же будет звонить мне на работу. Костик знает, как к нему относится моя мама, он просто не мог ей позвонить. Наверное, он ждет у офиса, с цветами…» Юлькины мысли понеслись куда-то в розовую даль. Она сама себе не верила. Или верила? Единственное, что она знала теперь точно – что значит выражение «едет крыша». Юлькина крыша именно ехала, это надо было немедленно остановить. Любой ценой.
На работу она добиралась на такси. Хотелось приехать раньше всех, пока в приемной никого нет и можно будет спокойно поговорить. Она будет держаться независимо, делать вид, что ей все равно. Она угостит его кофе и с непроницаемым лицом будет слушать его сбивчивые объяснения. Пусть Костик помучается. Мысли опять понеслись паровозом, Юлька одернула себя и стала планировать, что и как она скажет. По всему получалось, что сыграть равнодушие не получится, потому что из нее просто лезли всякие упреки, как фарш из мясорубки. Безудержно хотелось, чтобы ему стало стыдно, чтобы он осознал, раскаялся, бросился в ноги, в конце концов…
У входа в офис было пусто. На посту охраны ее никто не спрашивал и ничего для нее не оставлял. Прямо в дубленке она плюхнулась на стул и растерянно застыла. Тщательно продуманный план разговора не пригодился. Он не приходил. С решимостью самоубийцы она схватила телефонную трубку и набрала номер Костика.
– Алле, – ответил хриплый и заспанный голос. Его голос.
– Костя… – И пауза, что говорить,