будь таким подозрительным. У этого человека был сын, который сражался на фронте. И несколько лет назад он умер от чумы.
Когда Тесс завязывает на бинте узел, мне хочется кричать.
– Подыши.
Я делаю, как говорит Тесс. Я чувствую в груди острую боль.
– Судя по всему, у тебя трещина в ребре, но, очевидно, никаких переломов. Ты поправишься довольно скоро. В любом случае хозяин дома не спрашивал наших имен, а я не расспрашивала его. Так будет лучше. Я рассказала хозяину, в результате чего ты пострадал. Думаю, это напомнило ему о сыне.
Я опускаю голову на подушку. Все тело с ног до головы болит.
– Я потерял оба ножа, – шепчу я, чтобы хозяин не слышал меня из другой комнаты. – Они были очень хорошими.
– Мне жаль, Дэй, – говорит Тесс. Она убирает с лица выбившуюся прядь и наклоняется ко мне. Показывает мне содержимое пластикового пакета. В нем лежат три серебряные пули. – Я сохранила их для тебя. Нашла в складках твоей одежды и подумала, что они могут пригодиться для твоей рогатки или еще чего-нибудь.
Тесс кладет пакет мне в карман.
Я улыбаюсь. Когда мы впервые встретились, Тесс была костлявой сиротой десяти лет, которая рылась в мусорном контейнере в секторе Нима. В те годы она настолько нуждалась в моей помощи, что иногда я забываю, насколько полагаюсь на нее сейчас.
– Спасибо, детка, – отвечаю я.
Тесс мне подмигивает.
Спустя некоторое время я погружаюсь в глубокий сон. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я снова просыпаюсь. На улице темно. Возможно, это тот же день, хотя я чувствую, что спал слишком долго. Ни солдат, ни полицейских. Мы все еще живы. С минуту я лежу без движения и просто смотрю в темноту. Похоже, хозяин дома все-таки не стал нас выдавать. Пока.
Тесс дремлет, сидя на стуле, уткнувшись лицом в сложенные на кровати рядом с моим плечом руки. Ее руки такие хрупкие, что кажется, они едва выдерживают тяжесть головы. Я продолжаю смотреть на Тесс. Иногда мне хочется найти хороший дом, добрую семью, которая захочет растить эту худенькую девчонку. Но каждый раз, когда я об этом думаю, меня начинает мутить, и я отталкиваю эту мысль. Потому что, если Тесс когда-нибудь найдет себе семью, она снова окажется в сетях Республики. А еще ей придется пройти Испытание, ведь она никогда этого не делала. Конечно, правительство установит ее связь со мной, и Тесс будут допрашивать. Я мотаю головой. Тесс придется терпеть меня, пока она не найдет кого-нибудь получше.
Я осторожно шевелю ступней по кругу. Нога в лодыжке плохо гнется, но удивительно, что нет боли. Ни разорванных мышц, ни серьезной опухоли. Рана от пули все еще горит. Однако на этот раз мне хватает сил сесть почти без проблем. Я машинально поднимаю руки к голове и понимаю, что мои волосы распущены и спадают ниже плеч. Одной рукой я собираю их в неаккуратный хвост и закручиваю в тугой узел. Потом перегибаюсь через Тесс, хватаю свою потрепанную кепку со стула и надеваю.
«Ауч».
От движений руки тут же начинают болеть.
Мгновение спустя я чувствую запах мяса с фасолью и хлеба. На тумбочке возле