куска гранита.
О результатах «экспертизы» при таком «следствии» можно даже не гадать. Разве что титулярный советник Мылов «был» выпускником Горного кадетского корпуса (как, например, правитель Канцелярии генерал-губернатора) или членом Императорского Минералогического общества.
В октябре того же года Борушникевич письменно сообщил Комиссии «о разных злоупотреблениях Суханова» и краже им с казенной ломки пьедестала и двух лещадных плит. Следствие вновь поручили приставу Мылову[188]. Результаты «следствия» не оглашались.
Учтем также три факта 1821 г.
Второго июня скончался председатель Комиссии граф Н.Н. Головин.
Восемнадцатого июля (то есть в разгар «следствия») письмоводитель по счетной и текущим частям Тивдийской и Рускольской мраморных ломок, титулярный советник С.А. Орлов «за усердную и ревностную службу» был пожалован кавалером Св. Владимира IV степени[189]. В число обязанностей этого выпускника Московского университета, начавшего службу почтовым канцеляристом, входили «расчеты с подрядчиками и поставщиками на основании коих платежи производятся». Особо доверительные отношения у Орлова сложились с Сухановым. Основное место работы Орлова – столоначальник 1-го Отделения Кабинета Е. И. В., возглавлял который министр финансов.
И третье. Правителем Канцелярии генерал-губернатора стал бывший экспедитор той же Канцелярии статский советник Н.И. Хмельницкий. Комедиограф, переводчик, действительный член Общества любителей словесности, наук и художеств, он, по словам Вигеля, «должен был очистить, облагородить звание начальника канцелярии. А он вышел величайший грабитель, дерзкий, надменный <…> Через несколько времени сам государь приказал Милорадовичу его прогнать и отставить от службы, с тем, чтобы никуда не определять»[190]. Тем не менее еще при жизни Милорадовича Хмельницкий был определен чиновником по особым поручениям Министерства внутренних дел. В 1838 г., снятый с должности смоленского губернатора, окажется в камере Петропавловской крепости.
21 мая 1821 г. С. Суханов, И. Кореляков и Т. Афонин заключили с Комиссией контракт[191]. Согласно документу, они брались организовать следующие работы: сломать купол «от самаго верха и со сводом до нижней арки, полуцыркульные же выступы от верха оных до самаго фундамента, а с боков до стен Церкви». При этом соблюдать следующие условия: «мрамор где только имеется на оных выступах снаружи или внутри спустить со всевозможною осторожностию; цоколь гранитный снять, плиту прокладочную, выстильную и карнизную, вынуть, и железо где оное окажется выломать», «кирпич целой и половик без разсортировки и очистки положить особо на показанное место». В контракте также указывалось, что «места для складки материалов назначаемы должны быть разстоянием от Церкви: для мрамора неболее ста двадцати пяти сажен а для прочих материалов недалее пятидесяти сажен», и «сломку» начать сразу по подписании контракта и закончить до 15 сентября 1821 г.
К