закатный, в час рассветный,
Хлопотали незаметно,
Для Медуна яму роя.
Он же был веселья полон,
Розов, бодр от стоп до шеи.
Жил, в любви лишь хорошея,
Ибо дни близ милой вел он!
И еще свежей, моложе
Стала мудрая царица,
Но не знала, что творится,
Ибо нравилось ей ложе…
А кругом в шальном кочевье
Осень мчалася победно
И стрелою меткой, медной
Обагряла все деревья.
Налились и заалели
На рябинах горьких грозды,
И лесных орехов гнезда
Порудели и поспели.
В городище ж спели разом
Все напасти и тревоги.
Помогать не стали боги,
Потеряли люди разум.
Ожидался год голодный,
Надвигались вражьи вои,
Что же самое плохое —
Дивки сделались неплодны.
Сколько было пар веселых!
Да от чьих-нибудь заклятий
Нет от Плены благодати,
Нет меж женами тяжелых…
И однажды, в полдень знойный,
В миг, когда так тихо было,
Раздались удары в било,
Вески, резки, беспокойны.
И Олона побледнела,
Как при вести о несчастье,
Но в великом самовластье
Слабость сердца одолела.
Поцелуем голубиным
С милым юнышем простилась
И поспешно очутилась
На дворе серебротынном.
Там толклась толпа народа,
Там гудела буйно рада,
Безначальной воле рада,
Миговой пьяна свободой.
На помост взошла царица:
«Мир да лад, о дивья рада!
Что тебе, великой, надо?
Полевать? Молиться? Биться?»
И чего-то выжидая,
Стихло вдруг людское море.
А вперед, темна от горя,
Вышла с речью Волотая:
«Ты слюбилася с русином.
Как во тьме живешь волшебной.
Племя ж то для нас враждебно
И грозит уже вблизи нам!»
Снова море человечье
Зашумело, в страхе горбясь,
А вперед, желта от скорби,
С тихой Юлис вышла речью:
«Ты в любви ума лишилась,
И даришь свой стол мужчине.
Уж мужья смелеют ныне,
Наша воля сокрушилась!»
Снова стихло, что-то чуя,
Море женщин справа, слева.
А вперед, черна от гнева,
Вышла с громкой речью Руя:
«Ты побрачилась с бездетным.
Служишь Плене неугодно.
Вся страна уже бесплодна.
В том супруг твой даст ответ нам!
Грех ты свой тогда замолишь,
Если в жертву дашь Медуна.
Он – красивый, чистый, юный.
Нужно нам его, его лишь!»
Завопила рада: «Мати!
Помоги отвесть беду нам
И пожалуй нас Медуном
Завтра к празднику зачатий!»
Содрогнулася Олона
И не вдруг уразумела,
Стала вся, как холм из мела,
Огляделась изумленно…
Увидала под ногами
Город милый свой, любимый,
Уж