царит она десятый
Средь малиновой палаты,
Где лазоревые своды.
Девять лет она пред всеми
Шла в поход и из похода,
Чтяся матерью народа,
Проносяся в ясном шлеме.
Девять лет она над всеми
Выясняла суть закона,
Золотой зовясь Олоной,
Сидя в тонкой диадеме.
И, как это надлежало
По дивейским их обычьям,
По уставам и приличьям,
Много в брак она вступала.
Первым мужем был ей Згара.
Не рождалось дива выше! —
Мускулистый, важный, рыжий,
Плоть, что бронза, – от загара.
Был простой он, добрый ратай,
Но она блюлася в страхе,
Словно хищной росомахи, —
Бороды его косматой.
Много Плена лиц явила —
И Олона изменилась:
Объявила Згаре милость
И другого полюбила.
Стал вторым ей мужем Уго.
Не рождалось краше дива!
Гордый, стройный, с черной гривой,
Плоть, что кость, бледна, упруга.
Был гончар он ловкий, скорый,
Но она влеклася снова,
Как от коршуна лихого,
От его ночного взора.
Плена много лиц явила —
И она рассталась с Угом:
Наградила по заслугам
И другого полюбила.
Стал ей третьим мужем Славий.
Это див родился истый!
Русый, гибкий, голосистый,
Плоть бела, что воск в расплаве.
Был гусляр он хитрый, льстивый,
Но она опять бежала,
Как от змейки тонкожалой,
От его улыбки лживой.
Много Плена лиц явила —
И Олона – не опалой —
Всё же Славия услала,
О любви же позабыла.
И пошел уж год четвертый,
Как живет Олона девой,
Без стыда, боязни, гнева,
Одиноко, тихо, твердо.
Лишь одной полна печали,
Лишь одной полна кручины:
Что на память ей мужчины
Ничего не завещали.
От тяжелых их объятий
И веселых их ласканий
Нет у ней – не камней, тканей, —
А кудрявого дитяти!
Дал ей дочку рыжий Згара,
Что была б потом царицей.
Полюбилась Огневице —
Не спасли великой чарой…
Дал сынка ей Уго черный.
Полюбил его Водяник, —
Сторожили много нянек,
А исчез в воде озерной…
Белый Славий дал уродца —
И его тотчас убили,
Закопали в чернобыли,
Как всегда у них ведется…
Так грустила раз Олона,
Выйдя в створчатые сени…
Мреял вечер предвесенний,
Городище было сонно.
Ниже – озеро Лейяла
Серой раковиной стыло,
Жемчуг розовый таило,
Вдаль Олону увлекало.
Дальше – горы Загадули
В мягком дыме лиловели,
В легкой дреме соловели
И Олону вдаль тянули.
Подошла она тут к дверце,
Словно горленка воркуя:
«Ах, не вем, чего хочу