тоже живой и здоровый, орал ей с крыши, перегнувшись через парапет:
– Маша! Ты живая?
Девушка еще раз оглядела себя – цела вроде.
– Вниз спускайся! – сердито велела она Андрею. – Только по ступенькам!
На этот раз Андрей послушался. Маша еще раз осмотрела себя и, убедившись, что все же цела, медленно побрела вокруг гимназии к центральному входу, где толпился народ, и вошла внутрь. Она не могла понять, как с ней такое произошло. Упасть с пятого этажа – и приземлиться на ноги как ни в чем не бывало! Помнится, Ян называл ее ангелом, но она не думала, что это включает в себя возможность летать!
– С пятого этажа – и прям на ноги! Вообще нереально! – глаза Андрея, сбегавшего по лестнице, горели восторгом.
– А ты не прыгал? – с сомнением спросила Маша.
– Я не такой смелый, как ты, – грустно покачал он головой.
– Слушай, никогда так больше не делай! – строго сказала девушка. – Никогда! И ты не трус, запомни!
Не трус… Все, что Андрей о себе помнил, говорило об обратном. Все беды и проблемы происходили именно от его трусости. Но теперь, побывав на краю смерти, он стал другим! Маша была права – только смерть нельзя исправить, все остальное – ерунда по сравнению с этим, а стало быть, поправимо. Больше он не будет трусом! И впредь не намерен искать в смерти решения проблем – для этого есть более достойные способы.
– А знаешь, ты права! – решительно сказал Андрей и, круто развернувшись, помчался к выходу.
Толпа во дворе не спешила расходиться. Когда Андрей, живой и здоровый, вышел на улицу, у многих вырвался вздох облегчения. Сашка Аверин бросился ему навстречу:
– Андрюх, ты как? Нормально все?
Андрей молча кивнул, целеустремленно направляясь сквозь толпу, живо расступавшуюся перед ним. Он знал, куда шел; он их видел, пока стоял на парапете крыши. Они и сейчас были там же, ухмылялись, сплевывали по сторонам – Серый с двумя своими шестерками. Но когда Андрей остановился и в упор посмотрел ему в глаза, малолетний хулиган занервничал. Не было больше страха в его недавней жертве, и от этого страшно стало ему самому. Ведь он, Серый, на самом деле был трусом, как и все ему подобные, он боялся всякого, кто сильнее его, оттого и пытался самоутвердиться за счет слабых. Андрей, стоявший сейчас перед ним, не был больше трусишкой и слабаком, это Серый понял моментально. Но он взял себя в руки, нацепив на физиономию свою привычную глумливую ухмылку:
– Ну чё, прыгун? Разбега не хватило?
Ни слова не отвечая, Андрей внезапно и со всей силы впечатал кулак в эту наглую рожу.
Вот это был удар, он и сам не ожидал, что способен на такое! И Серый, которого он до недавних пор боялся до дрожи в коленках, шлепнулся задом в лужицу талой воды. Вид у него был жалкий и униженный, по губе стекала кровь, а на глазах неожиданно выступили слезы.
Какая-то девочка из класса Андрея ахнула и зааплодировала, и к ней присоединились другие – и девчонки, и мальчишки.
– В расчете, – бросил Андрей, вытер кулак носовым платком, развернулся и пошел прочь, сопровождаемый одобрительными возгласами ребят.