это!
– Леха, а ты уверен, что мы можем себе это позволить? – засомневался Коптелый, отходя подальше от разгорающегося костра.
– Решение, конечно, радикальное, – убитым голосом сообщил Антон.
– Какие бабки горят… – потрясенно бормотал Вовка. – Нам бы этих бабок вплоть до пенсии… Впрочем, какая теперь разница…
– Вонючие бабки, – негромко, но членораздельно проговорил Корчагин. – Будем жить и каяться. Пусть горят. Можете подышать, если есть желание.
Горело это богатство минут пятнадцать. Друзья выходили из оцепенения, озадаченно чесали затылки – зрелище околдовывало. А Леха яростно надеялся, что подставил этим поступком только себя – ведь исключительно ОН был инициатором затеи с большим пионерским костром. А когда поникло пламя, он бросился пинками поднимать избитых уголовников и примкнувшего к ним Раковича.
– Ваше счастье, уроды, что я не мент, – шипел он, одаривая эту нечисть затрещинами и подзатыльниками. – А ну, катитесь отсюда, и чтобы духу вашего тут не было! Мне плевать, как вы до города доберетесь, или куда вам там надо… А ну, кыш, считаю до трех…
Они уходили, согнувшись в три погибели, хватались за все, что подворачивалось под руку, изрыгали проклятия. А ветер уже свистел в головах, настроение поднималось, кураж охватывал – неужели надышались? Похохатывая, они повели коней в расщелину, спустились в примыкающий к распадку овраг. Лошади, на которых они взобрались на эту кручу (опередив на час «караван»), смиренно ждали – запряженные, привязанные к огрызку скалы, напоминающему столб. Все отлично ездили верхом. Еще с детства – крутые ковбои, джигиты, все из себя наездники… Отвязывали лошадей, перебрасываясь шуточками. Вели их по теснине, пока распадок не расширился, а уклон не принял относительно покатый вид. Пять минут – и удалая «кавалерия» с гигом и улюлюканьем вынеслась из ущелья в долину! Отбитые лошади скакали рядом, привязанные длинными поводьями. Четверо всадников разворачивались цепью, ветер выл в ушах, метались гривы, конские хвосты – верх наслаждения!
– Кого тут еще порубать?! – припадочно ржал Коптелый. – А ну, посторонись, зашибем!!!
Но никого в округе не было, безмолвствовал Аргабашский район. Начало мая, туристический сезон еще не стартовал, а местные жители в это время суток предпочитали спать. Четыре всадника и еле поспевающие за ними «отщепенцы» домчались до леса, где снова перестроились в колонну и втянулись по дороге в лес. В Аргабаш въезжали в чинном спокойствии – не дело будить людей своими свистоплясками. По поселку разносился запах цветущих яблонь, вишни, черемухи. Широкие дороги, аккуратные домишки за плодовыми деревьями – и лишь ближе к центру возвышались двух– и трехэтажные строения – местные предприятия, административные, торговые здания. Кавалькада ушла с широкой Озерной улицы, разрезающей город пополам, и подалась на восточную окраину – к коневодческому хозяйству «Буденновское», которым заправлял Алексей Корчагин. Самое время навести порядок