Какой фасонный домик!
Был…
Замок, как его и предупреждали, открылся на диво просто. В доме сыровато, стыло. Конечно, уже пора подтапливать, а здесь, похоже, давно хозяев не было. Он обошел комнаты, с некоторым сожалением глядя на добротную мебель. Живут люди, что и говорить! Не во всякой городской квартире такую обстановочку встретишь.
На кухне он нашел банку тушенки, открыл ее и съел всю – даже не вилкой, а ложкой, давясь от невероятной жадности, прямо без хлеба. Белый свиной жир стал в животе холодным комом. Хорошо бы чайку сейчас, но уж не до баловства. Мало ли какие могут быть накладки! Надо поторапливаться.
Шатун отсоединил баллон от плиты и, кряхтя, стащил его в подвал. Подвал пустой, здесь продукты не хранят. Вот и хорошо, убытку меньше.
Он отвернул кран, прислушался к зловонному шипению. Поставил баллон таким образом, чтобы тот находился прямо под центром первого этажа. Вылез из подвала, но крышку закрывать не стал: чего зря корячиться? Все равно ведь…
Нашел в кухонном шкафу электроплитку, включил. И телевизор включил, заглушив звук, чтобы не привлекал любопытных. А то еще решит какая-нибудь соседка заглянуть. Не надо лишних жертв, совсем не надо! Он воткнул в розетку вилку рефлектора. Ну, что еще? Вроде все.
Запах газа уже чувствовался. Хорошо бы никого не оказалось на улице, а то будет очень смешно, если он тут задержится – и… Сколько минеров взлетало на собственных минах! Не хотелось бы, нет. А впрочем, еще рано, не меньше часа должно пройти.
Пусто, отлично. Вообще эта деревня просто-таки создана для совершения заказных убийств! Нет, вон кто-то идет, качается, вздыхая на ходу. И это не бычок, как можно было подумать, – тот же самый алик! То есть рябиновку уже употребил – прижимает к груди, как любимого человека, «Кагор». Правильно, братан, выпей церковного на помин!
Теперь хотелось одного: убраться отсюда как можно скорее. Шатун торопливо переоделся и погнал машину на полной скорости.
Десять километров от деревни до шоссе показались необычайно длинными. Быстро темнело. Встречных машин не было – это глухая дорога, поэтому Шатун врубил дальний свет.
Новенькая «Лада» стояла у обочины. В освещенном салоне на заднем сиденье клевала носом девочка, около открытого капота, зябко обхватив себя за плечи, стояла высокая женщина; еще одна склонялась над мотором, оттопырив аккуратненький задок.
Он издевательски посигналил и промчался мимо на всех парах. Вот будет хохма, если его остановят и попросят помочь…
Облегченно вздохнул, выбравшись на опустевшее шоссе. Его в принципе раздражали бабы за рулем. Гонят, вылупив глаза, думают, что им все должны дорогу уступать, а если поломка, тут же выстроится очередь автоджентльменов. Но ведь и при пешем передвижении не всякий мужчина уступит даме путь, не всякий тяжелую сумку поднесет, что же говорить о дороге, которая уравнивает всех: мужчин и женщин, асов и «чайников», а иногда даже – живых и мертвых…
Ну, вот и шоссе. Теперь уже скоро все кончится.