большее.
«Это жизнь», – сказала она себе.
Девушка ощущала, что изменилась не только она сама, но и окружающий ее мир. Все, что было привычным и знакомым, преобразилось.
Оставшись одна, Хельга почувствовала, что эмоции, прятавшиеся в глубине ее души, вырвались наружу и осветили все вокруг странным светом. Да, это жизнь, когда тело наполнено неясным трепетом, когда глаза видят прекрасное в обыденном, когда сердце поет и когда кажется, что звезды светят ярче.
«Мне двадцать пять, – подумала Хельга, – и я никогда прежде не испытывала ничего подобного».
В то мгновение, когда Фрэнк впервые переступил порог библиотеки, она поняла – хотя всеми силами боролась против этого, – что он займет очень важное место в ее жизни. Она гнала от себя эмоции, которые он пробуждал в ней, она пыталась избегать его, заставляла себя ненавидеть его. Еще до того, как его губы коснулись ее губ, она уже чувствовала, что принадлежит ему, хочет он того или нет.
Но лишь сейчас, узнав о его любви, она осмелилась признаться себе, что тоже любит его. А признавшись, осознала, что стала другой, непохожей на ту девушку, какой считала себя прежде.
Хельга была ласковым и жизнерадостным ребенком, так как отец старался все свое свободное время проводить с дочерью. Как и большинство его знакомых, он очень любил детей и прилагал массу усилий, чтобы быть для дочери не просто отцом, но и другом и наставником. Он разговаривал с ней на равных и нередко посвящал ее в свои тайны. Хотя бо́льшая часть того, что он говорил, была непонятна девочке, она очень дорожила теми часами, что они проводили вместе.
В отсутствие отца Хельга занималась домашними делами и продолжала брать уроки у учителей, обучавших ее языкам, музыке и всему прочему, что, как считалось, должна знать образованная девушка. Но на этом ее обучение не заканчивалось. Она училась готовить под мудрым руководством своей тетки. Джемы, варенье, пироги – ко всему этому Хельга относилась как к сложной и важной задаче и понимала, что от нее ждут усердия и прилежания. К тому же приходилось следить за своей одеждой, которую шила домашняя швея, штопать столовое и постельное белье, вышивать.
Приехав в Англию, Хельга с удивлением обнаружила, что английские девушки не имеют ни малейшего представления о том, что считается самым важным в образовании немецких девушек. Позже, когда на нее обрушилось несчастье, она возблагодарила Господа за то, что прошла такую суровую школу, потому что полученные навыки помогли ей устроиться на работу к сэру Альфреду. То, чему ее научили учителя, которым отец платил немалые деньги, оказалось менее важным, чем умение дать четкие указания кухарке или отчитать ленивую горничную за плохо выглаженное полотенце.
В Лондоне Хельга привлекла к себе внимание нескольких молодых холостяков, занимавших видное положение в обществе, поэтому не было ничего удивительного в том, что хозяйки модных салонов относились к ней с некоторой прохладцей.
– Не спеши выходить замуж, дорогая, – напутствовал Хельгу отец перед ее первым сезоном.
Он