и способная на это. Есть ли у вас гарантия, что штурман Фредро не посадит ваш корабль на камни возле острова Бурбон?
– Реюньон, – поправил разведчика Уиттли, – он переименован Французской республикой.
– Вот видите! – Полковник произнес это так, словно наконец-то уличил Алекса в измене.
– О штурмане мы разговор закончили.
– Но я буду следить за ним!
– Ваша воля.
– И я бы на вашем месте оставил его дома. Для менее важного плавания.
– Сколько раз вам повторять, что мне нужны хорошие капитаны и штурманы, а не угодные вам болванчики!
– Хорошо, – сдался полковник. Но сдача носила чисто формальный характер. Уиттли подумал: он похож на сдавшего шпагу противника, который тут же побежит в каземат, чтобы вытащить из-под соломы новую шпагу. – Но штурман Алекс – не единственный подозреваемый, – сказал полковник.
Уиттли только собрался попрощаться с визитером, но был вынужден выслушивать новые подозрения и доносы.
– Ваша невестка взяла на работу новую горничную и собирается тащить ее в Ост-Индию.
– Ну и слава богу. Эта несносная женщина пропилила мне всю лысину, пока не смогла отыскать хорошую горничную. Вы не представляете, насколько эта проблема важна для женщины. Я и сам, когда служил в Индии, порой шагу не мог ступить без Мартина, он у меня теперь дворецкий.
– Эта девица родом из Ост-Индии.
– Ничего подобного, – уверенно возразил Уиттли. – Ее мать была привезена боцманом Форестом много лет назад и всю жизнь провела в Лондоне. Будучи несчастной вдовой, она не вышла больше замуж, а посвятила всю жизнь воспитанию детей. Как только у вас поворачивается язык облить грязью такую достойную женщину! Не говоря уж о ее дочери – дочери слуги короля, отдавшего за него свою жизнь!
Тут сэр Джордж вскочил и замер над креслом, в котором сидел полковник, как бы предлагая тому приподняться, чтобы удобнее схватить его за лацканы сюртука и выбросить из дома.
– Так называемая Мэри-Энн Форест, – тихо произнес полковник, – была захвачена Форестом в Аве, когда он входил в экспедицию майора Саймса в Рангуне. Понимаете – в Рангуне!
– Плохо работают ваши люди, полковник, – вдруг рассмеялся Уиттли. – Даже я, не копаясь в прошлом, знаю, что боцман Форест был в составе миссии майора Саймса, а Мэри-Энн ухаживала за ним, относясь к одному из лучших семейств и будучи подготовленной к восточной медицине сестрой милосердия. Так что позвольте оставить ваши вымыслы без внимания.
На этом ему удалось вытолкать из дому полковника Блекберри. Уиттли налил себе полный бокал портвейна, хотя доктор запретил ему перегружать себя тяжелыми винами, и выпил его. Он был выведен из себя этим полковником. И не потому, что сам был противником осторожности, а потому, что в этом допросе сквозило недоверие к нему самому, сэру Уиттли!
Когда полковник докладывал о неутешительных результатах переговоров с сэром Уиттли сэру Чарльзу Дункану, первому вице-президенту Компании, тот сказал:
– Я