Машинально хлопнув себя по груди, чтобы проверить компас, я выпрыгнул из зияющей дыры на лед. Ветер взвыл, стеганул колючей крошкой.
– Что у тебя там? – гаркнул мне в ухо Волк. Он, вооруженный дальнобоем, стоял у выхода и видел мой предательский жест.
– Чего тебе от него надо? – поинтересовался вылезший вслед за мною Яки.
– Показывай, ворюга. Стащил что-то с корабля?
Я крепко стиснул зубы от злости и страха, прищурился, защищая глаза от снега.
– Показывай, я сказал. – Волк одним движением закинул дальнобой на плечо и грубо притянул меня к себе. Рядом тут же объявился Сиплый, многозначительным взглядом остановивший Яки. Тот, собравшийся было разразиться гневной тирадой, осекся.
Нашарив компас, Волк рванул на мне парку, отчего та с треском разошлась.
– Ты чего делаешь? – не выдержал Яки. – Вконец оледенел?!
Я вцепился в руку абордажника, едва чувствуя ее сквозь плотную одежду, но соревноваться мощью с офицером штурмовиков было нелепой затеей. Волк с силой оттолкнул меня прочь и уставился на компас.
– Ну так и есть, стащил!
– Я заявляю, что юнга находился всегда у меня на виду и ничего стащить не мог! – рявкнул взбешенный Яки.
– Это мое! Отдай, – процедил я. Абордажник с насмешкой посмотрел на меня, подбрасывая в руке компас.
– Отдай. – В перепалке возник новый участник. Вездесущий Мертвец появился за спиной Волка, и тот даже вздрогнул от того, как неожиданно нарисовался первый помощник.
– С какой стати… – повернулся к нему штурмовик.
– Старший матрос сказал, что юнга ничего на борту не брал, – равнодушно отметил нежданный спаситель. Взгляд его скользил по заметно увеличившемуся оцеплению, игнорируя вздувшийся от ярости шрам на лице Волка.
– Мало ли что он сказал.
– Воровство или насильное овладение чужим имуществом карается отсечением левой руки. При отсутствии левой – отсекается правая, – флегматично заметил Мертвец. Сиплый крякнул разочарованно и отвернулся от нас.
Волк разжал кисть, и компас грохнулся на лед. Молча разъяренный штурмовик отошел в сторону, а первый помощник, переступив через брошенный артефакт, двинулся вдоль борта дальше, будто ничего и не произошло.
Я схватил компас и сунул его за пазуху, чувствуя, как мороз проникает в прореху парки. Ветер в несколько секунд выдул тепло, накопленное телом. Кожа стала неметь. Шумно вдохнув, я поднялся на ноги.
Неподалеку от нас в оцеплении стоял Торос и смотрел на меня. Я не разглядел его глаз, но чувствовал, как жжется взгляд Неприкасаемого. Он наверняка видел, как штурмовик тряс меня, словно нашкодившего зверька.
– Пошли, Эд, околеешь, – буркнул мне Яки, буравя взглядом Волка.
Меня душили злость, обида и невероятное чувство благодарности к справедливому Мертвецу. Проклятье, пока что мне везло. Но вряд ли это будет продолжаться вечно.
От «Звездочки» к «Сыну героев» протянулась цепь вооруженных штурмовиков, организовав некий коридор безопасности. Корсары с сетчатыми очками на замотанных