в уличную темноту. Его, Диму, что ли, с такой надеждой ждет?
Подошел, положил ей руку на плечо. «Ой!» – она дернулась, испуганно обернулась. Узнала, воскликнула удивленно-радостно: «Дима, это вы!» – и рванулась обнять его, прислониться к его плечу – да спохватилась, остановила саму себя на полудвижении…
Косметика чуть смазана. Глаза припухшие. Смотрит на Диму снизу вверх: во взгляде горечь и надежда.
– Как мама?
– Меня к ней не пускают. Была операция. А сейчас она в реанимации. В отделение могут перевести только завтра.
– Что врачи говорят?
– Что состояние тяжелое. Она без сознания.
– И это все, что они говорят?
– Сказали: у нее множественные переломы ребер. Кажется, еще и таза. Внутренние кровоизлияния. Сотрясение мозга.
На глазах Нади выступили слезы.
– Кто дежурный врач? – продолжил наседать Дима.
– Я… я не знаю… Женщина какая-то, – растерянно пробормотала Надя.
«Ох, овца ты, овца!..» – чуть не выругал ее Дмитрий вслух. Но вместо этого проговорил:
– Ладно, жди здесь. Я все узнаю.
Потом он долго искал дежурную врачиху. Она, оказывается, в ординаторской пила чай с тортиком. На столе стояла початая бутылка коньяку.
– Что вы хотите? – не слишком ласково она встала к нему навстречу. Тут же в кармашек ее халата перекочевала из Диминой руки стодолларовая купюра. Врачиха скосила глаза на перелет банкноты. Ничего не сказала, но стала явно любезней.
Потом был долгий рассказ о состоянии больной Митрофановой, уснащенный множеством медицинских терминов. По их обилию, а скорее по сочувственному выражению лица докторицы Дима понял: дела тети Раи, кажется, дрянь.
В конце беседы он прямо спросил:
– Она выживет?
Врачиха проговорила стандартное:
– Мы делаем все возможное.
– И все-таки?
– А кто вы ей? – полюбопытствовала в свою очередь женщина.
– Зять, – соврал Дима. – Будущий зять.
– А дочка-то ее здесь?
– Да.
– Знаете что, будущий зять: забирайте-ка вы свою… свою невесту и поезжайте домой. Ни врачам, ни самой больной вы сейчас ничем помочь не можете. Только сами измучаетесь. А завтра с утра ситуация, возможно, прояснится.
– Так есть надежда?
– Все в руках божьих. А надежда – она всегда есть.
В коридор к Наде Димочка вышел с непрошеной мыслью: «Кажется, мне предстоят еще одни похороны». Вслух, конечно, сказал девушке совсем иное:
– Поедем-ка отсюда. Врачи говорят: все будет хорошо.
– Правда? – просияла Надя.
Дима.
Та же ночь.
02 часа 35 минут
Он думал: ни за что не заснет в незнакомой постели. А только смежил веки – сразу провалился в глубокую и длинную угольную шахту. И ему ничто не снилось.
…Хотя сниться могло многое. Когда они с Надей вышли на ступеньки