У тебя наград уже восемь, и за каждой из них таится не одна спасенная человеческая жизнь.
– Но только не за этими! – отрубил Фадеев. Он наблюдал за вереницей оборотней, двигающихся вдоль постаментов с урнами. – В ночь нападения мы сражались не за жизни людей…
– …а за клан оборотней! – закончила я за него. – Разве это не достойно награды? Люди, не считая доноров, никогда не подозревали о нашем существовании, но наши миры всегда были тесно переплетены. Мы оберегаем их от мракауров. Без нас людских смертей стало бы намного больше!
– Студентка пытается учить опытного Хранителя света? – смягчился Фадеев.
– Всего лишь старается поддержать, – чуть улыбнулась я и вновь повернулась к арене.
Глава клана неторопливо занял место за трибуной, и церемония прощания началась. Призывать кого-то к тишине не требовалось. В зале мгновенно воцарилось безмолвие.
– Говорить в таких случаях всегда очень сложно, – негромко произнес Николай. – Сегодня мы собрались, чтобы почтить память всех, кто был уничтожен в сражении с Охотниками. Двадцать восемь лучших Хранителей света и две студентки, которые не уступили своим наставникам ни в смелости, ни в самоотверженности, ни в желании противостоять злу.
Оглядев зал, Николай принялся перечислять фамилии, и лишь теперь стал слышен сдавленный плач, доносящийся, казалось, отовсюду. Ирина судорожно сжала платочек и спрятала в нем нос. Видеть слезы и слушать прощальные речи не было сил. Я уставилась на колени, стараясь отключиться от реальности. К счастью, это удалось. Через несколько минут Николая сменил кто-то из советников, затем еще один. От спертого воздуха кружилась голова. Что-то говорил директор академии Фомин, снова выступали советники, затем родственники. Через час перед глазами поплыл мутный, кисельный туман, и прикладывать усилия, чтобы не вслушиваться, больше не приходилось. Действо превратилось в пантомиму, но так было лишь до тех пор, пока Хранители света не начали прощаться на языке волков. Окружив арену, тридцать Хранителей, по количеству погибших, трансформировались. Огромные разномастные волки подняли голову и завыли. От их воя стыла кровь. Страшное рыдание многоголосым эхом разнеслось по залу. Звук был настолько мощный, что задрожали стекла витражей. В районе затылка пробежала ледяная дорожка. Подавшись вперед, я вцепилась в подлокотники кресла. Знаю, что оплакивающий вой – старый обычай верлафов, но слышать его мне не приходилось. Оглушив собравшихся, вой вибрировал и вибрировал и лишь минуту спустя растворился под потолком четвертого этажа.
На этом прощание завершилось. Следующим этапом было захоронение. Каждый щит с урной подняли по два Хранителя и, двигаясь один за другим, осторожно перенесли в катафалк. Шестеро верлафов повели лошадей немного впереди траурной машины. А следом за ней шли Хранители света в костюмах для трансформации. Живая река из оборотней выстроилась следом. Отдавая дань древнему ритуалу, идти предстояло пешком.
Повиснув на Максе, я уныло тащилась