и отбросил пустую емкость куда-то в запретную сторону. Пластиковая бутыль упала на траву, прокатилась с полметра и рывком исчезла в пустоте над травой, с тихим чавканьем растворяясь в чистом и прозрачном воздухе.
– База! База! Я – Водяной! – он освободившейся рукой сдавил тангенту гарнитуры. – База – Водяному! – Его передернуло внезапным приступом дрожи, и тело покрылось гусиной кожей, словно он попал из-под жаркого солнечного пекла под мощный кондиционер. – База – Водяному!
– На связи! – откликнулся часовой, судя по голосу – Капкан. – Принимаю тебя, Водяной!
– Мы наткнулись на Зомби, у них «Шестое Чувство», – сообщил Влад, ещё сильнее ускоряя бег. Усиливающийся озноб надо разогреть скоростью, на бегу всегда теплее. – Они шли за нами, но нам удалось оторваться. Сейчас я их не ощущаю, но не знаю, ушли они или просто отстали. Нужно подготовить лазарет, Рас ранен, пуля осталась в теле.
– Где вы сейчас, Водяной? – вклинился в эфир бас Медведя. – Ты на метах бежишь?
– Ага, на метах, – подтвердил Влад, с ходу перепрыгивая поваленное дерево. От приземления челюсти щелкнули друг об друга, но, оказавшись на ровном месте, зубы почему-то стучать не перестали. – В шести километрах от Базы, только что вышел из леса, бегу к вам со стороны ориентира номер восемь!
– Никуда не сворачивай, мы тебя встретим! – велел Медведь. – Боевым группам на выход! Капкан, готовь АГС! Айболит, пойдешь с нами, у Водяного передозировка метов! Бросай всё и сюда!
– Я нормально себя чувствую, – попытался возразить Влад, но язык оказался неожиданно тяжёлым, и потому слова вышли невнятными и шепелявыми. – Я сам до Базы дойду, вдруг Зомби ещё идут следом…
Ему что-то ответили, но от шипения эфира заложило уши, и Водяной так и не разобрал текста. Надо попить, и всё пройдет! Он потянулся к висящей на поясе фляге и вдруг понял, что не чувствует, касаются ли пальцы чего-нибудь. Влад опустил голову, чтобы увидеть флягу, но оказалось, что земля находится к голове слишком близко, и он больно ударился об неё лбом. Несколько секунд Водяной лежал на покрытой желтой пылью синюшной траве, придавленный бездыханным телом Раса, после чего ему всё-таки удалось нашарить взглядом флягу. Но непослушные пальцы не желали снимать её с пояса, и от питья пришлось отказаться. Он просунул руку в петлю расовского рюкзака, чтобы не потерять раненого в навалившемся на глаза ворохе серебряных огоньков, и пополз дальше, таща его за собой.
Сколько времени он полз, понять не получалось. Тело одеревенело и совсем не ощущалось, поэтому он не сводил глаз с рук и ног, убеждаясь, что всё ещё ползет. Забитые сонмом мелких серебряных вспышек глаза видели плохо, приступы дрожи пронзали тело уже где-то внутри, под позвоночником, и при всём этом холоде мозг жестоко пекло, словно его засыпали раскаленными углями. Тяжести Раса он уже не чувствовал, но точно знал, что ещё тащит его за собой, потому что сознание вновь ощущало отпечаток чьего-то разума. Кто-то, желающий