широкий – настоящий крепыш – парень лет тридцати с хмурым простонародным лицом и острыми глазами. Само собой, он был брит на голову, носил черную кожаную крутку и черную же водолазку с черными джинсами. А впрочем, даже и без этого камуфляжа «деловых» сразу видно было, что парень он крайне серьезный.
Крепыш сдержанно поручкался с Ашотом и, сунув в карманы джинсов изрядные кулачищи, стал внимательно слушать его торопливую (Алене был виден профиль супостата и активное шевеленье его усов) речь. Иногда водитель махал в сторону «пазика», крепыш следил взглядом за движением его руки, и Алене казалось, что неприятные темные глаза (она, понятно, не могла различить их цвета, но ощущение чего-то темного и тяжелого не исчезало) пристально выцеливают ее – словно дуло ружья. Вернее, словно двустволка – глаз-то было два. К сожалению…
– Кто это? – спросила она у Анжелы.
– Не знаю… – пробормотала та. – Крутой какой-то. Мент, что ли? Номера вроде милицейские…
Алене номеров видно не было, но она все равно в них ничего не понимала, а потому поверила кондукторше.
– Точно?!
– Ашот сказал же: в ментуру вас сдаст. Наверное, знакомый его. Ой, ведь и правда сдаст…
– Ну-у уж! – протянула Алена с максимально возможным недоверием, однако максимум получился какой-то минимальный…
– Дался же вам этот осел из объявления… Вот зачем вы Ашота разозлили? – проворчала вдруг Анжела, и Алена с изумлением услышала, что голос кондукторши исполнен сочувствия.
– Ладно, это бессмысленный разговор, – махнула наша писательница. – Мы друг друга все равно не поймем. Вы меня лучше выпустите, Анжела. Мне в библиотеку надо. Вон в ту, областную. В зал ценных изданий. У меня там книжка заказана. А время уходит…
Анжела несколько раз моргнула, и ее глаза, за последние несколько минут приобретшие вроде бы вполне приятный зеленоватый цвет, снова сделались пустыми, плоскими и невыразительными. Вдобавок она их немедленно отвела от Алены, можно сказать, даже отдернула с испугом.
– Как это я вас выпущу? – пробурчала Анжела. – А что со мной потом Ашот сделает? Видели же, какой он бешеный? Деньги раскидал… – И она с тоской поглядела на разбросанную мелочь и червонцы, однако и пальцем не пошевелила, чтобы их собрать.
Да, жалостливого Ашота девчонка боялась, кажется, до смерти, и Алена поняла, что тезис «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих» не утратил актуальности и сиюминутности. Она вскочила с сиденья, на краешек которого опустилась было, и, сделав обманный полувольт, обогнула Анжелу, рванулась к передним дверцам и попыталась их разомкнуть руками.
Но ничего не вышло, конечно!
– Откройте! – крикнула Алена яростно.
– Ага, так я тебе и открыл, хулиганка! – послышался злорадный голос Ашота, и Алена, обернувшись, увидела, что он уже забрался в кабину и скалится на ее бессмысленные старания с нескрываемым удовольствием. – Ничего, сейчас с тобой разберутся!
Вслед за этим Алена услышала звук открываемых дверей – увы, совсем не