играть в эту древнюю игру землян, ну я притащил доску…
– И как?
– Лучше не спрашивай, – расстроенно махнул рукой Сашка, тяжело вздыхая. – У меня сестре четыре года и она, поверь, играет куда лучше. Так ты умеешь?
– Нет, – покачал головой Максим, – но можешь взять Рыжа, думаю, у него найдется нужная программа.
– Рыжа? – Малышев с интересом уставился на привставшего в кресле лисенка, затем покосился на Крамова. – Ты притащил с собой спирса?
– Эскина.
– Один фиг, разница в функционале. Что ж, это уже интересно. Пошли, – последнее явно относилось к Рыжу, который вопросительно взглянул на хозяина и, дождавшись его мысленного разрешения, воздев хвост, с важным видом прошествовал следом за Малышевым.
Дверь закрылась, и Макс вновь рухнул на кровать, неожиданно почувствовав себя совершенно разбитым. Обычный мир нулевого уровня стабреальности выпотрошил его морально и физически. Ему до дрожи в позвоночнике захотелось выбросить свои нейрошупы, создать несколько демвов и серфить по слоям порой довольно причудливых реальностей, деля между ними свое сознание, проживая разные жизни. Впервые он почувствовал себя каким-то плоским, а окружающий его мир неожиданно показался скучным, блеклым и тесным. Стены комнаты давили, а падающий из окна свет садящегося светила заставлял отбрасывать окружающие предметы причудливые, извивающиеся тени которые тянули к нему свои мерзкие щупальца. Одно из них неожиданно скользнуло к его голове, растопырившись пятерней и застыв перед его лицом покачивающейся «коброй». Страха он почему-то совсем не почувствовал с интересом разглядывая тонкие узловатые в сочленениях пальцы покрытые склизкой на вид темно-синей блестящей кожей.
– Где… ждать…
Хрипящий голос шел, казалось, откуда-то из-за спинки кровати и Максим захотел приподняться, чтобы оглянуться, но рука-тень рванулась вперед, обвивая шею и не давая пошевелиться.
– Ждать, скучать…
Он скосил глаза и… проснулся.
Солнце почти село и в комнате царил мягкий полумрак. Проведя ладонью по лицу, он мотнул головой, отгоняя приснившийся кошмар и одновременно пытаясь вспомнить его подробности, затем зевнул и вскочил с кровати. Спать было еще рано. Послушно высветившиеся часы показывали всего половину десятого, да и желудок неожиданно дал знать о себе глухим урчанием, напомнив, что окромя сока и небольшого бутерброда в нем сегодня ничего не было.
Вспомнив, что некое подобие кухни он видел на первом этаже казармы, Максим спустился вниз, обнаружив в холле почти всех ее обитателей (отсутствовала только Кия и одна из сестер энгмарок) обступивших Малышева и сидевшего напротив него Рыжа. Шахматная доска стояла на полу, а Сашка сидел рядом с ней, скрестив ноги, и задумчиво скреб кончик носа указательным пальцем. Рыж, передвинув фигуру лапой, покосился на хозяина и, приветственно дернув кончиками ушей, так же уставился на доску в ожидании хода противника.
– Кто выигрывает? – поинтересовался Максим, заглядывая через плечо аграска.
– Александр.