поднять ТТХ на корабли этой серии, любопытно все-таки. Особенно нелишне ознакомиться с бортовым вооружением, в свете кое-каких слухов, нарытых в Сети. Пока же черная громадина с зализанными обводами интересовала меня исключительно с эстетической стороны. Фрегат был по-своему красив – чувствовалась в нем некая затаенная грация хищного зверя. И не скажешь, что Magnifique старичок. Для рядового зрителя он ничем не отличался от современных кораблей, по крайней мере снаружи. Впрочем, сомневаюсь, что пассажирский лайнер будет напоминать сарай. Виньерон не тот человек, чтобы терпеть бардак на собственном судне. Да и просто логично – если владелец пустил немалые средства на восстановление обшивки и отражающего покрытия, то уж внутренне пространство он всяко был обязан облагородить.
– Садимся. – Пьер тронул водилу за плечо и дернул для полной ясности головой в направлении корабля.
– Сейчас, патрон! – Хосе постучал пальцем по какому-то сенсору на приборной доске и озабоченно уставился на гладкую спину фрегата. – Спят, сукины дети!..
Словно в насмешку, на обшивке ближе к носу приглашающе мигнула красная окружность, и катер устремился к ней, успев аккурат к тому моменту, когда сегменты люка утонули в броне. Продавил мембрану герметизирующего отсек силового поля и оказался в обширном приемном ангаре. Открывшаяся взору стартовая палуба была пуста, хотя, судя по количеству стыковочных узлов, предназначалась минимум для пяти суденышек. Хосе на антиграве ловко вывел наш аппарат к самому дальнему «стойлу», дождался, когда опустятся верхние рамки магнитных опор, и вырубил тягу. Все четыре «дверцы» с шипением откинулись вверх, и я, отчего-то оробев, выбрался на палубу. А что, торжественный, можно сказать, момент – впервые ступил на борт корабля. Даже обидно, что делегации с оркестром и хлебом-солью в ближайших окрестностях не наблюдалось.
В отличие от меня коллеги выпрыгнули из катера совершенно буднично, как и сотни раз до этого. Они даже на гул лифта внимания не обратили, хотя с магнитным контуром привода явно что-то было не в порядке. Видимо, привыкли уже. Я же во все глаза уставился на живописного мужика средних лет, шагнувшего из капсулы. Ликом он был черен, а волосами бел как снег. Когда странный альбинос подошел ближе, я понял, что он совершенно сед – мелкие кудряшки шевелюры, брови, типичная для африканцев клочковатая бороденка и даже волосы в носу имели благородный платиновый отлив.
– Это у него после одного давнего дела, – вполголоса пояснил Виньерон. Послал же бог такого проницательного патрона! – Ни о чем не спрашивай, он этого не любит. Может и в морду дать. Сам расскажет, когда заслужишь доверие.
Я пожал плечами, мол, без комментариев. Не любит, значит, не любит. Но все равно интересно, что же это за дело такое, если мужик чуть за тридцать седой как лунь.
Изъяснялся новоприбывший на интере, с ярко выраженным французским акцентом.
– На судне порядок, патрон. Вся текучка на вашем терминале, погрузку закончили