сил – этого никто не знает точно – возникло множество магических аномалий, постоянно порождающих буйство не-мертвых. Когда был создан Высший совет магов и его законы-Номосы только-только начали укореняться среди магических гильдий и орденов Западного Равалона, чародеи Страны Мертвых, как называли Даларию, получили от Конклава особое предложение. Им дозволялось вступить во всемирную магическую организацию на особых правах – автономным чародейским орденом с рядом привилегий. Однако на плечи магов Смерти ложилась борьба с андедами и аномальными некросущностями внутри своего государства. Конклав не мешал даларийским некромагам занимать все важные посты в правящем совете страны, вопреки одному из своих же Номосов, запрещающему магам получать высокие государственные чины вне их волшебной деятельности. Магия должна быть отделена от политики и религии, уверял Конклав. Но уникальные обстоятельства предоставляли Даларии особый статус.
Некромаги столетия правили Даларией, контролируя рубежи и уничтожая особо опасных не-мертвых, вырвавшихся за пределы страны. За пределами страны их сопровождали конклавовские маги, внимательно следившие за действиями даларийцев. Внутри своего государства некромаги могли любыми способами изучать магию смерти, исследовать новые области ее применения и проявлений, экспериментировать с Костяными Сущностями и проводить опыты с некросионными дырами. Но все полученные в ходе штудий результаты оставались в даларийских тайных лабораториях и схронах, во многие из которых не допускались даже представители Высшего совета, которые, стоит сказать, особо туда и не стремились – Даларийские земли вовсе не были курортом под стать лесам Кенетери с их лечебными родниками.
Мало кто желал посетить Страну Мертвых, но еще меньше было тех, кто подумывал бросить родные края и осесть в Даларии. Немногие смельчаки устремлялись в государство некромагов. Здесь не интересовались прошлым тех, кто прибывал из других земель и поселялся в свободных фригольдах. Последний разбойник или колдун мог начать новую жизнь в Даларии.
Вот только жизнь в Стране Мертвых немыслима без своей искаженной противоположности: андедов – восставших после смерти существ, некросущностей – порожденных и преобразованных эманациями посмертия креатуры и некролюдов – разумной нежити. Это имитация жизни, нелепое и страшное подражание ей, берущее свой исток в искажении природного естества – но все же еще жизнь, пускай исковерканная и извращенная. Жизнь, как и всякая иная, стремящаяся размножаться и распространяться, но не способная на это и жестоко мстящая за свое бессилие. Время неупокоенных, эпоха безумия не-мертвых, чуть не поставившая точку в истории Серединных земель, здесь была не прошлым, а настоящим. Страшным и жестоким настоящим.
Свободные от множества налогов, обладающие правом на собственные законы и независимый от некромагов суд, вольные носить любое оружие вплоть до магического, даларийские фригольдеры в первую очередь платили за свои привилегии тем, что выживали и оберегали свои земли от распространения особой порчи – танатофлоры.