с малиной. Сладкий до ужаса. Мать не рассказывала, как отец любил есть клубнику? Обязательно со сливками.
Саша покачал головой.
– Не рассказывала.
Нонна Викторовна села рядом и положила клубнику в тарелку внука.
– Тогда сам попробуй. Помни ягоды с сахаром.
Пименов послушно исполнил ее просьбу. Сахар окрасился соком клубники. Женщина взяла упаковку сливок и полила сверху.
– А теперь раствори сахар и попробуй.
Саша так и сделал и с наслаждением съел все без остатка. Бабушка удовлетворенно наблюдала за ним.
– То-то. Чай будешь? С мятой и мелиссой. Отец тоже любил. Кроме того, я у соседа Савельича мед сегодня купила. Чистый, янтарный, как слеза. Кстати, у меня блины есть. Будешь?
Бабушка не любила сюсюкать и носиться вокруг родственников и поэтому не призналась, что блины испекла для единственного родного внука. Если бы Саша не проголодался на работе, он бы отказался, однако сейчас кивнул.
– Давайте.
Тарелка с блинами стояла наготове. Кипяток дымился в электрочайнике, заварка – в заварном.
– Отец обожал с вареньем или с медом, – вставила старушка. – Но у меня есть и сметана. Если захочешь – принесу.
Пименов покрутил шеей.
– Я тоже с медом.
– Тогда ешь.
Пока парень наворачивал блины, она смотрела на него с какой-то грустью в зеленоватых глазах. Возможно, думала о том, напоминает ли ее внук так рано ушедшего сына. Впрочем, как говорила мама, душа бабушки оставалась для нее потемками. Вполне вероятно, старушка думала и о другом. Когда Саша допил чай, она придвинулась ближе.
– Я тебя вызвала не для того, чтобы накормить блинами, – сказала Нонна Викторовна. – У меня к тебе серьезный разговор.
Журналист удивленно вскинул брови.
– Какой же?
Женщина сжала пальцы.
– Видишь ли, Саша, я серьезно больна и могу умереть в любой момент.
Пименов изумленно посмотрел на нее.
– Чем же?
Она махнула рукой:
– Тебе интересен мой диагноз? Не прикидывайся. Однако поверь мне на слово. Я могу отдать концы и сегодня ночью, а могу проскрипеть еще несколько лет. Вот почему я решила расставить все точки над «i». Короче, я написала на тебя дарственную. После моей смерти тебе останется этот дом и автомобиль, который сейчас стоит в гараже. Хочешь, поглядим на него?
От неожиданности Саша отпрянул.
– Вы хотите оставить мне дом? Но почему?
– А мне некому больше его оставлять, – пояснила старушка. – Посуди сам: ты единственный мой родной внук. Ни одна молодая стерва не родила Гене детей. Последней его супружнице, Ирке, достанется двухкомнатная квартира, и это, я считаю, много. Лет десять назад в твое пользование перешла бы и фирма, однако компаньон отца полностью разорил его. Хорошо, что не оставил долгов и на счету имеется несколько тысяч долларов. Если сэкономишь их на моих похоронах, забирай себе.
Саша встал.
– Нонна