Вскоре он узнал, что пассажирский пароход до Тобольска отправляется только на следующее утро. Неожиданно Михаил ощутил, что чудовищно голоден. Ведь после смерти жены он совершенно потерял аппетит, почти ничего ел, отчего сильно исхудал. Он вздохнул полной грудью, осмотрелся и направился к ближайшему трактиру. Там он намеревался сытно поесть, выпить водки и переночевать.
Михаил вошёл в заведение. Халдей, стоявший недалеко от дверей, окинул очередного посетителя опытным взором: лабашак из добротной верблюжьей шерсти, отороченный бархатом, и длинные мягкие сапоги из оленьей кожи и увесистый кожаный саквояж выдавали в нём приказчика. А значит, человек был при деньгах.
– Чего желаете-с? – масляным голосом поинтересовался халдей.
– Отужинать и переночевать. Завтра мой пароход уходит в Тобольск.
– Это можно-с, сударь. Прошу-с…
Халдей увлёк Михаила за собой.
– Что сначала желаете-с: откушать, или разместиться в комнате?
Михаил задумался.
– Пожалуй, разместиться…
Халдей проводил посетителя по лестнице, ведшей на второй этаж, и распахнул перед ним дверь небольшой, но аккуратной комнатки.
– Прошу-с… Такая подойдёт?
Михаил вошёл внутрь, огляделся и скинул с себя лабашак, оставшись в суконной тёмно-коричневой поддёвке[17].
– Располагайтесь, сударь. Ужин подать в комнату или в зале? – подобострастно поинтересовался халдей.
Михаил изволил откушать в комнате…
Вскоре халдей принёс увесистый поднос, уставленный блюдами, среди которых возвышался стеклянный штоф водки, и поставил на стол перед Михаилом. Тот, не мешкая, накинулся на еду.
– Газетка свежая, сударь… – учтиво произнёс халдей, положил на стол «Омские ведомости» и замер в ожидании чаевых.
Михаил сначала смутился, но затем понял, чего ожидал от него халдей. Он извлёк из нагрудного кармана поддёвки солидный кошелёк… И дал щедрые чаевые.
Насытившись, Михаил полистал газету, почерпнув из неё различные местные сплетни и то, что местные крестьяне не довольны земельной реформой, проводимой правительством. Затем некий господин-журналист долго и муторно рассуждал на эту тему в статье. Михаил прочёл ёё и почесал за ухом: «Это какие такие крестьяне недовольны земельной политикой?.. Чудно… Что-то я недовольных в Спасском не припомню…»
Михаил отбросил газету, в это момент дверь в комнату отворилась – на пороге стояла светловолосая розовощёкая миловидная девица, одетая по последней местной моде, – атласную юбку и приталенный тёплый жакет, отороченный мехом. Аккуратно завитые пепельного цвета волосы красиво обрамляли её светлый лоб, серые глаза были лукаво прищурены.
Михаил растерялся.
– Вы, сударь, одни? – невинно спросила она.
– Как видишь…
– Такой видный мужчина и скучает в одиночестве! Не порядок! – заигрывала девица. Она без приглашения прошла в комнату и присела рядом с Михаилом. Его обдало ароматом недорогих цветочных духов.
– Ах, сударь, я тоже одна…