бственное начальство, даже не просил. Да и не до дачи мне тогда было. Так ею отец до самой своей смерти и занимался, и строил ее, и жил там.
Дача – слабо сказано. Большой дом, но не запредельно. Главная достопримечательность – гараж на две машины. Причем гараж мощный. Стены толще, чем стены дома, а высоты просто неприличной. Правда подвала нет, больше того, весь пол залит толстым слоем бетона. Отец со своим аспирантом Сергеем строили его сами, причем по собственному проекту. Этот аспирант еще потом пропал куда-то. Мутная история. Помню, отец по этому поводу сильно переживал, т. к. они вместе над каким-то проектом работали. Отец дачу и особенно гараж этот, очень любил. После его смерти я там так ничего переделывать и не стал, разве что ворота в гараже поменял.
Над этим нашим гаражом соседи сначала даже потешались: «Что, Михаил Игнатьевич, никак за свой драндулет опасаешься? Так ты не бойся, соседи у тебя смирные, законопослушные, ниже генерал-майора почитай кроме тебя и нет никого…», но потом отстали. А там и деревца подросли, заборчик появился, и гараж с аллеи стал не так обращать на себя внимание. Да и попривыкли.
А товарищество у нас, действительно своеобразное: народ и правда все больше «с большими» погонами. Все спокойно, уважительно, достойно. За все время только одна большая кража дачного имущества в товариществе и была. И была она как раз … из нашего гаража. Но это когда было. Тогда еще многие только строились, порядка не хватало.
Да и кража была какая-то странная. Воры вынесли из гаража все, даже пыль (обычную цементную пыль, что была во всех углах), такое впечатление, что все пропылесосили. Но при этом никто из соседей ничего не видел и не слышал. И никаких следов на влажной земле у забора от машины-воровайки не осталось. Получается, что все на руках унесли. А там один железный шкаф мы в свое время впятером в гараж еле затащили. Но отец тогда, помнится, запретил розыск учинять, даже говорить об этом не позволял, хотя видно было, что сильно расстроила его эта кража. А тут еще его тот самый аспирант куда-то запропастился. Хороший парень был, но как в воду канул. Был разговор, что он вроде куда-то в Сибирь подался, но на самом деле никто точно сказать по этому поводу ничего не мог. Отец тоже отмалчивался, а тут и лихие 90-е начались, не до того стало.
А с чего вспомнил – не пойму. Столько лет прошло.
На подъезде к даче меня ждал неприятный сюрприз. Прямо на ступенях крыльца моего дачного дома расположился бич не бич, но мужик сильно на бомжа смахивающий. Борода лопатой, волос на голове длинный, (правда, неожиданно чистый), перехвачен сыромятным ремешком. На мужике красная шелковая рубаха, но какого-то странного покроя, шаровары, а на ногах (у меня чуть глаза из орбит не вылезли) – мои (понимаете, мои!) сандалии.
У нас чужие люди не ходят, поэтому за монтировку я сразу хвататься не стал. Может сосед новый, может заблудился кто, но почему такой наглый?
Увидев мое озадаченное лицо, мужик поднялся, поклонился чуть не в пояс (!) и заговорил неожиданно поставленным и уверенным голосом:
–Я так понимаю, это ты, Михаил Игнатьевич?
–А что это Вы мне тыкаете?
–Не признал, Михаил Игнатьевич, ой, вижу, не призна-а-ал.
–Лицо будто знакомо, – хмуро ответил я, – но, чтобы мы с Вами на брудершафт пили, что-то не припоминаю.
–Не могли мы с тобой, Михаил Игнатьевич на брудершафт-то пить. Не пьющий я тогда был. Да и давно было. И были мы с тобой тогда на «ты». Но, если ВЫ возражаете…
Вот тут я его и вспомнил. Это же Сергей собственной персоной, тот самый пропавший аспирант, только постаревший на лет на тридцать, наверное.
– Серый, ты ли это?
– Я, Михаил Игнатьевич, я.
– Ёкарный бабай!
Пропавший аспирант
Мы сидели на дачной кухне. На стол я выложил все свои продовольственные запасы: колбасу, хлеб, зелень с огорода и соль. Сергей, уже успевший помыться «с дороги», ответил шматом сала, большим куском копченого мяса и двумя приличного размера солеными рыбинами. Когда он потянул было какую-то баклажку из своего мешка я крякнул и пошел к бару за спиртным. Тут первенство осталось за мной за явным преимуществом. Сергей бросил баклажку обратно в мешок со словами:
– Ладно, уговорил, языкастый. Утром пригодится.
Вообще-то я и не говорил ничего, только бутылки показал.
– Сомневаюсь я, что пригодится. В баре хорошего спиртного поднакопилось много, так что и на утро останется.
В общем, сели, выпили за встречу, закусили как водится. Сидим переглядываемся.
– Прости, Сергей (не помню, как по батюшке), может, сам начнешь?
– Да не надо «по батюшке». Там, откуда я…это… прибыл люди друг друга редко по имени и отчеству величают, так что отвык я.
А потом без всякого перехода:
– Вот скажи мне, Михаил Игнатьевич, почему ты юристом стал (а потом еще и ментом заделался), а не физиком, как твой отец? Игнат Михайлович, царствие ему небесное, физиком был от бога. Какие решения сложнейших задач находил! Повезло мне в жизни, что с ним поработать