– наверное, именно поэтому следующий хлопок двери отдаётся где-то в голове, заставляя меня выпасть из мыслей. Но ещё больше этому способствует уже знакомый голос…
… который я не рассчитывала сегодня услышать.
– Где?
– В гостиной.
И тишина, за которой следует скрип подошв. Размеренный, тихий.
Очень нехороший.
Тревор, почуяв неладное, мигом слетает с моих колен, оставляя меня одну.
– Предатель! – шепчу я коту, слыша, как за моей спиной сгущаются тучи.
Наверное, где-то я нагрешила перед тримудрой Богиней, потому что комнату заполняет едкая тишина, а затем в ней раздается ехидное:
– Так-так-так…
Я закрываю глаза. Всё, финиш. Приехали.
– Нейт, да? – уточняю, хоть и без того знаю, что да – Нейт. Небось, ещё самолично известил. Вряд ли это совпадение.
– Мисс Локуэл, я у вас что вчера спрашивал?
Молчу. Наверное, молчание – лучший выбор: ни к чему устраивать вечер откровенности при свидетелях. И Максвелл это понимает, выбирая единственный путь – тоже молчать. Он молчит и с каждым мгновением я всё больше тухну, чувствуя, как внутри меня завязывается в узел всё прекрасное, доброе и вечное. Наконец, тишина достигает пика и, словно снежный ком, катится на спад. Меня сгребают с кресла, накидывают на плечи шубу и, подхватив на руки, выносят из гостиной.
– Хорошего дня! – желает Риндан Нейту, толкая ногой дверь, а я возмущенно распахиваю глаза, глядя, как ухмыляется последний.
Ах ты…
Я не успеваю додумать – ловко взобравшись по лестнице, Максвелл проносит меня по дорожке. Я вяло дергаюсь, понимая – не отпустит. Поэтому посадку в дилижанс, уже ставшую привычной, воспринимаю как должное. Захлопнув за нами дверь, Риндан, однако, не спешит занять место напротив – он усаживается рядом, притягивая меня к себе. Близость мужчины дает о себе знать моментально: низ живота заполняется предвкушающей болью, а я прикусываю губу, изо всех сил стараясь не застонать. Что он себе вообще позволяет?
Ответ приходит быстро – достав из кармана пальто металлическую флягу, Риндан откручивает крышку и спустя миг по салону плывет тяжелый запах виски.
– Пей! – фляга оказывается у меня под носом и я морщусь: алкоголь в моём организме – редкий гость. Но спорить сейчас – себе дороже, поэтому послушно подношу емкость ко рту. Первый глоток обжигает гортань похлеще зелья, на втором я морщусь и пытаюсь отдать флягу обратно.
– Ещё! – требует Максвелл и я делаю ещё три глотка. После этого инквизитор, видимо, считает количество жидкости достаточным, забирает посудину и прячет в карман, а я затихаю, понимая, что только что произошло.
Алкоголь – всегда последняя инстанция. Именно поэтому мы так его избегаем, если резерв полон больше, чем на две трети.
А значит, теперь никаких зелий.
Мы едем в тишине. Наблюдая, как мимо проносится заснеженный лес, я думаю о неважном. Снегопад уже утих и воздух прозрачен, как стекло. Наверняка