ендриков дают. Полрубля, то бишь.
– И кто же их чеканит?
– А правитель новый. Не слыхали разве?
– Слыхали, что как война-то с Заморским Королевством кончилась, здесь смута началась, а чем она кончилась, толком не слыхали
– Вот, смута. И Колян Второй отрекся от престола. И в Заморское Королевство, говорят, подался.
– Ух ты! А дочь его?
– Дык она ж за мужика, без роду без племени, замуж вышла. Мужик, правда, головастый, Емеля-то.
– Это тот Емеля, что печеход придумал?
– Ага. Он самый. При дворе механик он.
– Ну, а сам двор-то таперича чей он? Кто правит?
– Дык вот. Колян Второй, значит, отрекся, а смута-то продолжается. За власть все, кому не лень, по-прежнему грызутся. И видать Яриле это стало не по нраву, он посланца-то своего на землю и выслал.
– Постой, постой!
– Тпррру! – Афанасий резко натянул вожжи.
– Да не про то я. Но! Трогай! Какому такому Яриле? Что ты мелешь? Бог-то один на небеси!
– Ну, не знаю, народ так молвит. Опустился на Главную площадь Стольнограда человек на огненном шаре. И все, кто там был, вознесли руки к небесам и закричали: «Вот наш избавитель!»
– И стал он царем?
– Ну не царем, но сказал, мол, я ваш правитель.
– А как его звать-величать?
– Могучий повелитель, властелин ночи, его магейшество Бэдбэар!
– Ишь ты. Магейшество. Колдун что ли?
– Не знаю. Я ж тоже не из первых уст слышал. За что купил, за то и продаю. Стольноград-то, от Синя моря далече. Пока молва дойдет… Вот приедем, все как есть и узнаем. Но, милае! – подхлестнул лошадей Афанасий.
Фрол внимательно слушал все эти новости. Теперь он хоть начинал понимать, что происходит в этом мире. А то ведь в деревнях политикой особо не интересовались. А русалкам вообще все это до… до хвоста, короче.
На восьмой день пути, когда до реки Синявы, где Фрола завлекла Анастасия, оставалось совсем немного, купцы решили, что надо поторапливаться и, не боясь уморить лошадей, ехали до поздней ночи. Тут-то на них и напали лихие люди. У разбойников были ружья, пистолеты и сабли, а купцам обороняться было нечем. Троих купцов и одного ломовика застрелили сразу, троим ломовикам удалось бежать, а Фрол спрятался за повозкой.
– Не убивайте меня! – взмолился он, когда его обнаружили. – Я бедный человек! Вот все, что есть у меня!
Он протянул атаману два золотых рубля.
– Х-хех! Бедный говоришь? А золотишко при себе имеешь! Да мы и так, и весь товар твой, и все что на тебе есть до исподнего заберем!
– Да товар-то не мой! Я не купец, я так, до Синявы реки в попутчики напросился. Я тут вообще человек новый. Я из того мира!
– Юродивый, что ли? Вижу, что не от мира сего! Ну что, братцы, пожалеем убогого?
– Как хошь, атаман, – отозвался кто-то из шайки. – Грабить обоз он нам не помешает. Пусть живет.
– Я точно вам не помешаю! – поспешил заверить Фрол. – Я не юродивый. У меня мозг